- Привет, мама. Что тут происходит?
- Это агенты Роттен и Мэтлок. Пришли по поводу твоей сестры. Это моя младшая дочь, Мария.
Сэм и Дин снова переглянулись. Еще один потенциальный свидетель. К тому же возвращаться на темную холодную улицу так не хотелось. Сэм открыл, было, рот, чтобы начинать задавать вопросы по второму кругу, но Мария его опередила:
- Вы нашли того, кто это сделал?
- Мария! – миссис Веласкес всплеснула руками. Дин мгновенно сделал стойку.
- Что значит «кто это сделал»? Официальная версия – самоубийство. Ты считаешь иначе?
Девушка громко фыркнула.
- Считаю. Кто угодно, только не она.
- И почему ты так считаешь? – осторожно спросил Сэм.
- Потому что она не собиралась… делать что-нибудь такое с собой. Вы просто ее не знали, иначе бы не поверили.
- А как ты сама думаешь, кто ее убил?
- Не кто, а что. Что-то ее убило.
Лицо Дина приняло выражение «А вот с этого места подробнее».
- А вот с этого места подробнее, - сказал он, и Сэм невольно закатил глаза. Нельзя же быть таким прямолинейным.
- Мария! – снова воскликнула миссис Веласкес, - Опять ты с этим бредом!
- Прости, мама, но тебя в тот вечер не было дома, и ты ничего не знаешь.
- Ты что-то видела? – вклинился Сэм.
- Нет, не видела, но слышала. Из комнаты Исавель доносились два голоса, хотя я точно знаю, что она была одна, а ни телевизора, ни компьютера у нее нет. Потом стало холодно, а потом генератор вырубился. Часа через два я пошла пожелать ей спокойной ночи, а она… там… лежит. И я закричала, а потом помню только, как полиция приехала.
Мария запнулась, и ее плечи поникли. Именно Исавель нашли с порезанными руками.
- Было что-нибудь странное.
- Да вроде нет.
- Может быть, какая-нибудь чужая вещь? Странные знаки, которые потом исчезли?
Девушка задумалась. На ее лице ясно отразилось желание что-то сказать и сомнение, что стоит это делать. Сэм взял ее за руку и сказал как можно проникновеннее:
- Скажи нам, не бойся. Даже если тебе кажется, что это не имеет отношения к делу.
- Было одно такое… странное. Когда я вошла, то увидела, что у нее на руку намотана красная лента, шелковая такая. Вот сюда, - она обхватила пальцами собственное тоненькое запястье, - А когда ее уносили, то никакой ленты уже не было. И потом я не нашла, хотя всю комнату перерыла.
Братья покидали дом Веласкесов в смешанных чувствах. С одной стороны два дела вдруг оказались одним. А с другой выяснилось, что призрак добрался не только до Кэтрин Рид, и остальные жертвы погибли. И они так ничего не узнали о Еве, потому что Мария подтвердила слова матери – у Исавель Веласкес не было подруги с таким именем. Вопросов было больше, чем ответов. Сэм вспомнил сны, в которых у Дина были вскрыты вены. Дин вспомнил видение, в котором Сэм был привязан к кровати все той же лентой. Похоже, пора было поговорить откровенно. Но сначала – убедиться, что догадки верны.
За вечер они объехали семьи всех погибших. Везде была одна и та же история: молодые, красивые, успешные, полные планов и надежд на жизнь. Рядом с каждым был кто-то, кто их любил, но не получил взаимности. На теле каждого была найдена красная лента, которая потом исчезла.
========== 06 ==========
Они вернулись в мотель ближе к ночи, промерзшие, голодные, уставшие, но довольные тем, что в деле появилась новая зацепка. Сомневаться больше не приходилось: все нападения дело рук призрака. Вот только о личности Ева, которая не ангел, они так ничего и не узнали. Сэм сильно надеялся на Бобби, но еще один звонок света на дело не пролил. Бобби пока ничего не раскопал о красной ленте, однако, услышав об открывшихся обстоятельствах, задумался и сказал, что к утру у него будет ответ, нужно только кое-что уточнить. И велел присматривать друг за другом.
- Сэмми, - Дин добрался до пива и своих обожаемых бургеров и выглядел настолько безмятежно, что Сэм совершенно расслабился.
- Что?
Он копался в сумке, предвкушая горячий душ и мягкую постель. Насчет крепкого сна у него были серьезные сомнения, но хотя бы просто полежать было уже в радость. Полежать и подумать.
- Ты ничего не хочешь мне сказать?
Сэм замер, словно жертва, настигнутая хищником. Рано или поздно это должно было произойти, но он надеялся потянуть время еще. Как-то плохо он представлял себе, что рассказывает брату о том, что во сне они занимаются любовью, а потом Дин вскрывает себе вены. Пусть не сам, но суть от этого не меняется.
- Ты о чем, Дин?
- О твоих снах. Ты разговариваешь во сне. А еще я видел, как ты напрягся, когда Кэтрин сказала про красную ленту. Так что… выкладывай, Сэмми. Что за фигня?
Дин продолжал жевать, развалившись на стуле, но теперь его глаза были как два буравчика. Он смотрел пристально, не отводя взгляда и даже, кажется, не моргая. Сэму казалось, что Дин видит его насквозь. И он ненавидел это ощущение. Выкладывать категорически не хотелось, и Сэм перешел в наступление.
- А что за фигня с тобой, Дин? Ты сегодня с утра сам не свой, а я ведь тоже не слепой. Ты готов поделиться?
Но Дина Винчестера не взять было голыми руками. В спорах с младшим братом он собаку съел.
- Неа. Я первый спросил.
- Что за ребячество! Мы не в школе, чтобы я на такое повелся.
Сэм чувствовал, что закипает. Что ему проще снова поссориться, но не рассказывать.
- Потому что ты всегда ведешься, принцесса. А я все равно спросил первый.
Сэм нашел, наконец, чистую футболку и белье. Ванная виделась ему теперь не только горячим душем, но и спасением от разговора. Дин продолжал давить:
- Да пойми же ты, я печенкой чую, что мы вляпались в какое-то дерьмо. Тут что-то совсем странное, и если мы не разберемся, то дерьмо вляпается в нас по полной программе.
- Обычный призрак, - вставил Сэм, стягивая рубашку и грязную футболку, - Что тут…
Он осекся на половине фразы, потому что Дин… Дин смотрел на него так, что у Сэма мурашки пробежали по голой коже и все мельчайшие волоски на теле стали дыбом. В груди образовалась пустота, и сердце рухнуло в нее, как в бездну, а внизу живота начал набухать горячий ком возбуждения. Потому что во взгляде брата, снова прямом и пристальном, было что угодно, но только не желание достать его и выяснить, что же, черт возьми, происходит. Такой взгляд Сэм видел только один раз, так в юности Дин смотрел на девушку, которая ему нравилась до истерики, но которую он не мог получить. И только тогда до Сэма дошло, что они и в самом деле, похоже, влипли.
- Хорошо, - тихо сказал он, - Я расскажу, если и ты расскажешь. Лады?
- Лады, - ответил Дин так же тихо и неожиданно добавил, - Иди уже, грейся. На тебя даже смотреть холодно.
- А ты?
- А потом я. И мы поговорим.
И мы поговорим. Сэм стоял под горячим душем, чувствуя, как растапливается застывший на коже пот, хотя и знал, что физиологически такое вряд ли возможно. Закрыв глаза, подставляя лицо, плечи и грудь под струи, он все пытался представить себе, что же именно скажет брату. Знаешь, Дин, мне тут снится, как мы трахаемся, а у тебя на руках вены, как ленты? Знаешь, Дин, у меня так давно не было секса, что стоит на тебя? Знаешь, Дин, мне кажется, что призрак добрался и до нас, потому что я сплю и вижу, как ты меня поимеешь, а это ненормально? Или: знаешь, Дин, кажется, ты для меня больше, чем брат? Нужные слова не приходили на ум.
Намыливаясь, Сэм коснулся полунапряженного члена, и тут его накрыло. Возбуждение было настолько сильным, что он едва не застонал. Мысленно проигрывая разговор, он представлял себе Дина, как тот сидит за столом и тянет пиво из бутылки, как Сэм сидит напротив и вываливает все, что накопилось. Но, стоило только переключиться, картинка сменилась мгновенно. Теперь Сэм сидел на столе, и из одежды на нем было только полотенце, обернутое вокруг бедер. Продолжая говорить, он широко разводил ноги, зная, что открывается Дину во всей красе. Он представлял, как Дин уже не слушает его, а смотрит, а потом не выдерживает и заваливает его спиной на стол. И как вокруг запястий змеятся красные ленты, связывая их воедино.