—Простите, мэм, в доме нет никакого Джеймса. Если вас интересует слуга, пройдите к заднему входу.
—Джеймс не слуга.
«Да как он смеет?» — мысленно взвизгнула она, но тем не менее продолжила:
—Джеймс мой сын. Он ваш хозяин. Я приехала за ним. — Она решительно перешагнула порог. — Принесите его немедленно.
—Полагаю, вы ошиблись адресом, мэм. Возможно...
—Вы не скроете его от меня. Джеймс! Джеймс! Мама здесь! — Она метнулась к лестнице и стала царапаться и кусаться, когда дворецкий схватил ее за руку.
—Данби, в чем дело?
К ним спешила женщина, также в черном платье. Тоже прислуга.
—Женщина... Она возбуждена.
—Это еще мягко сказано. Мэм?.. Пожалуйста, успокойтесь, мэм. Я миссис Хейверз, экономка. Успокойтесь и скажите мне, что случилось.
—Я приехала за Джеймсом! — Она дрожащими руками пригладила волосы. — Вы должны принести мне его немедленно. Ему пора спать.
Доброе лицо миссис Хейверз озарилось ласковой улыбкой.
—Понимаю. Вам лучше присесть и постараться успокоиться.
—И вы принесете Джеймса? Вы отдадите мне моего сына?
—Пройдемте в гостиную. Там разожгли камин. Сегодня холодно, не правда ли? — Экономка взглядом приказала Данби ослабить хватку. — Прошу вас сюда, я проведу вас.
—Это хитрость. Еще одна хитрость.
Амелия бросалась наверх по лестнице, на бегу выкрикивая имя сына, но на площадке второго этажа ноги подкосились, и она рухнула на пол.
Дверь распахнулась, и появилась Беатрис — хозяйка Харпер-хауса. Амелия сразу узнала жену Реджинальда. Она однажды видела ее в театре и не раз в магазинах.
Беатрис была красива, но холодной, даже суровой красотой. Глаза как голубые льдышки, тонкий аристократический нос, пухлые губы, сейчас скривившиеся от отвращения. На ней было утреннее платье из розового шелка с высоким воротником, туго стянутое в талии.
—Кто эта... это существо?
—Простите, миссис Харпер. — Экономка, более проворная, чем дворецкий, первая подоспела к упавшей Амелии. — Она не назвала свое имя. — Охваченная состраданием, женщина опустилась на колени и обвила рукой плечи несчастной. — Похоже, у нее горе... А еще она до костей промерзла.
—Джеймс... — Амелия протянула руки, и Беатрис демонстративно отшатнулась, подобрав юбки. — Я приехала за Джеймсом! За своим сыном.
Лицо Беатрис на мгновение дрогнуло, но губы тут же сжались.
—Проведите ее сюда. — Она отвернулась и прошла в гостиную. — И подождите.
—Мэм, — тихо прошептала миссис Хейверз, помогая дрожащей Амелии подняться. — Не бойтесь, никто вас здесь не обидит.
—Пожалуйста, принесите моего ребенка, — взмолилась Амелия, сжимая руку экономки. — Пожалуйста, принесите его мне.
—Ну, полно! Успокойтесь. Поговорите с миссис Харпер. Мадам, принести чаю?
—Разумеется, нет, — ответила Беатрис с едва сдерживаемым гневом. — Закройте дверь.
Хозяйка Харпер-хауса прошла к красивому гранитному камину, обернулась и, пока дверь тихо закрывалась, холодно смотрела на жалкое создание.
—Вы одна... вы были, — язвительно подчеркнула она, — одной из шлюх моего мужа.
—Я Амелия Коннор. Я пришла...
—Я не спрашивала, как вас зовут. Меня не интересуют ни ваше имя, ни вы сами. Я полагала, что у подобных вам женщин, тех, кто, оставаясь обычными шлюхами, считает себя любовницами, хватает ума не являться в дома мужчин, которых они предпочитают называть своими покровителями.
—Реджинальд... Реджинальд здесь?
Амелия обвела изумленным взглядом роскошную комнату с разноцветными светильниками и бархатными портьерами. Она никак не могла вспомнить, как оказалась тут. Ярость и возбуждение покинули ее, оставив лишь озноб и смущение.
—Его нет дома, и считайте, что вам повезло. Я прекрасно осведомлена о вашей... связи и знаю, что он прекратил ее, щедро вас вознаградив.
—Реджинальд?..
Ее воспаленный мозг услужливо показал ей Реджинальда, стоявшего у камина. Не этого... не этого. У ее камина. В ее гостиной.
Вы думали, что я позволю такому жалкому существу воспитывать моего сына?
Сын. Ее сын. Джеймс.
—Джеймс. Мой сын. Я приехала за Джеймсом. У меня в экипаже его одеяльце. Я сейчас же заберу сына домой.
—Если вы полагаете, что получите деньги за сохранение столь постыдной тайны, то жестоко ошибаетесь.
—Я... я приехала за Джеймсом. — Амелия шагнула к Беатрис, протягивая руки. Улыбка задрожала на ее губах. — Ему нужна его мама.
—Ублюдка, которого вы родили и которого мне навязали, зовут, как и его отца, Реджинальдом.
—Нет, я назвала его Джеймсом. Мне сказали, что он умер, но я слышала его плач. — Теперь Амелия оглядывала комнату с тревогой. — Вы слышите, как он плачет? Я должна найти его, убаюкать песенкой.