Я кивнул, боясь снова разрыдаться, если открою рот. Я старался успокоиться, но потом подумал, что может стоит выплакаться, забыв чувство собственного достоинства. И с каждой секундой эта мысль становилась сильнее.
«Партнеры», – выдавил я.
«Время от времени нам будет нужно опираться друг на друга…» – сказала она, «Или даже нести друг друга. И это нормально. Не стесняйся этого».
Мне бы хотелось быть способным на это. Не чувствовать стыд. Уйдет ли когда-нибудь это чувство?
Я решил, что оно должно уйти. Я не мог научится жить так без Беллы. Мне нужно увидеться с Чарли и уговорить его поехать с нами Бог знает куда. И что еще важнее, уговорить его дать мне шанс быть мужчиной Беллы, её партнером. Она выбрала меня, несмотря на все мои недостатки. Он должен уважать выбор Беллы, даже если он совсем не уважает меня. Мне предстоит тяжелая борьба. Мне нельзя плакать и всхлипывать как сейчас. Мне нельзя быть жалким. Чарли только закатит глаза и будет еще сильнее ненавидеть меня.
Я пытался подготовить себя, даже когда мы безуспешно пытались заснуть. Мне придется спорить с Чарли. Мне придется выпустить наружу этого монстра, пусть даже и ненадолго. Но с другой стороны, Белла сказала, что я должен быть спокойным при разговоре с Чарли.
Я молился, чтобы кто-то помог мне завтра… указал мне путь… и помог подобрать слова, чтобы убедить Чарли. Бог только приподнимет бровь, глядя на меня сверху вниз, и спросит, не просил ли я и не получил ли достаточно его помощи в последнее время. Может я испытываю свою удачу. Но я не могу позволить себе и этого.
Я закрыл глаза… и пытался заснуть.
38. Ты спасла меня.
Я не мог дождаться минуты, когда ворвусь в эту больничную палату. Я не хотел выдавать свою ярость, когда буду разговаривать с Чарли. Я хотел, чтобы он спокойно выслушал меня и принял правильное решение, позволив своей дочери быть взрослой и выбирать свой собственный путь. Я хотел, чтобы она выбрала меня. Я хотел, чтобы он не вмешивался. Я хотел, чтобы он убрался с дороги. Но я также хотел, чтобы он был в жизни Беллы. Я хотел, чтобы всё получилось, я глупо полагал, что всё безупречно срастётся после смерти Виктории. Я не хочу больше препятствий. И я знаю, что это нереально. Я хотел надеть на ногу Беллы серебряную туфельку, и чтобы всё вокруг нас засияло волшебными блёстками. Все вокруг нас будут улыбаться и начнут обнимать нас, желать счастья, и все они будут присутствовать на нашей диснеевской свадьбе в замке. Боже, как я этого хочу. Когда я смотрел мультики с Кэти, я всегда думал, что это слишком просто, слишком идеально, по сравнению с настоящей жизнью.
Но опять же, я хочу счастливый конец. Я не хочу сталкиваться с реальностью. Я хочу Беллу. И я злился на Чарли, который пытался украсть это у меня. Чёрт, я ненавижу тот пожар, который украл у меня Таню. Я даже не могу смотреть на свечи или зажигать их. А теперь передо мной будет живой человек, которого мне придется уговорить позволить мне быть счастливым. Это будет почти как урезонивать языки пламени в моей квартире в ту ночь. Я всегда ненавидел то, что я был не в силах и не имел никаких шансов остановить то, что случилось.
Теперь у меня есть шанс. И я не упущу его. На этот раз.
Белла зашла за мной, когда я уже стоял перед Чарли. Этот человек спас мне жизнь. Этот человек создал Беллу. Не только физически, но и морально. Благодаря Чарли, она такая замечательная. И я не хочу выражать неуважение этому.
Что-то во мне сказало мне не торопиться, убрать злость из моего взгляда. Так что я расслабился… слегка.
«Здравствуйте, Шериф Свон», – услышал я свой голос. Я заметил две подушки на его одеяле, которые скрывали пустое пространство, которое было там.
Ты всё равно Шериф Свон для меня. Я не пытаюсь оскорбить тебя, Чарли. Не злись на меня.
Но, казалось, Чарли был раздражен моим присутствием в своей палате. Я пытался игнорировать это.
«Эдвард», – сухо сказал он, скрестил руки на груди и поднял глаза к телевизору, как будто реклама была важнее того, что я скажу.
«Пап», – строго сказала Белла, недовольная его грубым приветствием, она стояла по другую сторону от него, слева.
«Что?» – мрачно прорычал он, глядя только на Беллу, но не на меня.
«Эдвард хочет с тобой поговорить», – она выхватила пульт и выключила телевизор, «Я хочу, чтобы ты выслушал его».
Чарли фыркнул, и в эту секунду я забыл всё, что собирался ему сказать. Неожиданно я растерялся и испугался. Должно быть, Белла, всегда чувствительная к боли и эмоциям, почувствовала это… всегда готовая помочь.
«Так, вот, что мы сделаем, пап… Эдвард», – она посмотрела на нас обоих, «Это семейная встреча у психиатра. У каждого будет шанс высказаться… и все будут слушать… Папа».
Гениальная идея! И почему я не подумал об этом? Но потом Чарли усмехнулся и вздохнул.
«Белла, он – не наша семья», – резко сказал Чарли, послав меня этими словами, держа руки скрещенными на груди, в закрытой позе.
Но она тут же начала защищать меня.
«Я люблю его, папа, он СЕМЬЯ», – в её голосе был намёк на злость, но она держала себя в руках, как Доктор Белла всегда делает, «А теперь выпрями руки. Это защитный механизм. Это говорит о том, что никто не проникнет к тебе. Я не хочу это видеть».
И о, чудо… Чарли убрал руки с груди и выпрямил их по бокам.
«Эдвард… сядь пожалуйста», – Белла взяла всё в свои руки, и я заново влюбился в неё.
Я сел на стул рядом с кроватью и был доволен тем, что теперь Чарли находился на уровне моих глаз. Мне бы очень не хотелось смотреть на него снизу вверх и умолять его дать нам шанс.
Прошлой ночью я думал о том, чтобы умолять его и знал, что таким образом я не доберусь до него. Он бы подумал, что я слабак. Я бы подумал, что я слабак. Но это всё, что я знаю. Я умоляю, если мне что-то очень нужно. И иногда, если я стараюсь изо всех сил, я получаю это. Я больше никогда не хочу умолять. Теперь только Белла и моя дочь могли заставить меня делать это. Но если все остальные доводы не сработают, я скорее всего буду, к большому разочарованию Беллы.
Белла села напротив меня, нога Чарли лежала между нами. Как символично. Как будто тысяча миль разделяет нас.
«Пап, я вчера поговорила с Эдвардом о том, что мы с тобой обсуждали», – тут же начала Белла. Она очень смелая. Она мой супер-герой. Я хочу учиться у неё.
Чарли снова вздохнул. Я почувствовал огонь в своих глазах, когда посмотрел на него. В этот момент он посмотрел на меня, и его глаза тоже горели. Это будет битва. Это будет война.
«И Эдварду есть, что сказать, конечно же», – продолжала Белла, «Он выскажется первым… и потом ты скажешь всё, что хочешь сказать…»
Я слегка улыбнулся ей и надеялся, что она заметит моё маленькое «спасибо».
«Нам нужно сделать выбор до вечера… на счет нашего будущего», – сказала Белла, заставив меня нервничать еще сильнее, «И нам стоит провести день вместе и решить».
Чарли ничего не сказал, и между нами повисла тишина. Белла приподняла бровь, глядя на меня, «Эдвард?», подтолкнула она.
Ну ладно. Начнем. Вот мой шанс бороться, сказать, что я чувствую и думаю, и не страдать от наказания за это. И в этот момент, мои слова вернулись.
«Шериф Свон…» – я посмотрел ему в глаза, «Во-первых, я хочу поблагодарить вас за всё. У вас не было причин помогать мне, но вы помогли. Вы подвергли себя… и свою дочь невероятной опасности. Неважно каков был мотив, я очень благодарен за всё, что вы сделали».
Я рад, что сказал это во-первых. Я хотел, чтобы он знал, как я благодарен за то, что он спас не только меня и Беллу, но еще и Эммета.
Чарли не ответил, но я и не ждал этого. Это нормально. Я не был оскорблен… пока что.
«Я тоже отец, Шериф Свон», – сказал я, сразу перейдя к самому больному, «Я не каждый день вижу свою дочь, но… я люблю её каждый день. Она со мной в каждом моем вдохе. И я согласен с вами, я недостаточно хорош для Беллы».
«Эдвард!» – неожиданно голос Доктора Беллы звучал как голос 16-летней девочки, которая разозлилась на меня за то, что я говорил что-то не то. Но я еще не закончил. К тому же Чарли наконец уделил мне внимание. Во всяком случае, он смотрел на меня.