Через некоторое время я остановилась и должна заметить, после того как я прикасалась к Эдварду так, как захочу и так долго, я больше не чувствовала страха. Он заставил меня чувствовать себя так правильно, потому что ему было так комфортно. Я не чувствовала себя грязной или извращенной, как я думала, что буду.
Я только чувствовала… легкость… и свободу.
Я целовала низ его спины, мои руки ласкали огромный след от укуса на его правой ягодице, я бы хотела, чтобы мои пальцы обладали достаточной заботой и лаской, чтобы стереть его или заживить.
Я думала, Эдвард уснул, потому что он лежал очень тихо, но потом он медленно перевернулся и взял меня за руку, поцеловав её.
– Урок еще не закончен, Белла, – неохотно сказал он. – Ты испугалась вот этого.
И он потянул мою руку к своему члену, и я непроизвольно напряглась, не в силах посмотреть вниз.
– Белла… малышка… расслабься… – успокаивающе сказал он. – Шшш… это просто кожа. Не бойся. Это просто часть меня, как рука или нога.
Ага, точно.
– Я помогу тебе… верь мне, – он терпеливо руководил мной, опуская мою руку.
– Прямо сейчас он очень твёрдый, благодаря тебе, – он улыбнулся, немного вздрагивая, когда обвил мои пальцы вокруг него. – Давай же, Белла, ты можешь посмотреть на него. Он не кусается…
Он начал рассказывать мне всё о своём члене, и я чуть не рассмеялась. Он показал каждую отдельную его часть. И снова, чем больше я смотрела и позволяла себе прикасаться и слушать… тем меньше испуганной я была.
Я боялась, что он захочет, чтобы я сделала что-нибудь с его членом, но он сказал нет, не сегодня. Он сказал, что сегодня только для меня, не для него. Он хотел, чтобы я почувствовала себя комфортно и свободно с ним… и к тому времени, как мы начали засыпать именно так я себя и чувствовала.
– Я всегда сплю голым, Белла, – осторожно сказал Эдвард, когда мы начали забираться под одеяло, оба полностью обнажённые и очень довольные этим. – Ты нормально к этому относишься?
– Да, очень, – ответила я, заставляя его улыбнуться. – Думаю, теперь я тоже буду.
Мы лежали каждый на своей стороне и смотрели друг на друга. Он взял мою руку в свою и поцеловал мои пальцы.
– Я на самом деле счастлив от всего, что было сегодня, – тихо сказал Эдвард, его пылающий взгляд танцевал по моему лицу. – Я сделал тебя счастливой, Белла?
– Да, – сказала я немного громко. – Я чувствую себя… такой… (я выдохнула)… живой. Я никогда не думала, что это так замечательно.
Я чувствовала слёзы в своих глазах, но уже не беспокоилась о том, чтобы что-то скрывать сегодня. Я позволила им быть здесь и добавила, – Огромное спасибо, Эдвард.
Он улыбнулся мне, немного приподнял подбородок, придвигая меня ближе, слегка укачивая меня.
– Я делал это с удовольствием, Белла. Я люблю принадлежать тебе.
Я закрыла глаза и позволила маленькой слезинки скатиться. Я вытерла её, так, чтобы он не заметил, вздохнула и легла на свою подушку рядом с ним.
– Можно я буду обнимать тебя, пока ты не заснешь? – прошептал он.
Я улыбнулась. Как будто я могла возражать.
– Мне бы хотелось, – призналась я таким же шепотом.
– Йяй, – его голос был полон счастья, и он сказал, что любит позу ложки. Я не знала, что это. Он засмеялся и показал мне.
Он отвернул меня от себя, и прижался своим телом к моему, его рука обвилась вокруг моей талии под одеялом, его пальцы лежали рядом с моим пупком. Я чувствовала его кожу на своей, согревающую меня. Он поцеловал мою спину и выпрямился, опуская голову на подушку, и я почувствовала его грудь, прижавшуюся к моей спине. Боже, это так приятно. Он зарылся носом в мои волосы.
Оперная музыка всё еще тихо играла в темноте, и я начала засыпать, убаюканная его дыханием и тем, как чудесно его грудь поднималась и опускалась, соприкасаясь со мной.
Глава 5. Я управляю?
BPOV
На следующее утро, в 8 часов, я сидела за своей маленькой стойкой на кухне. Спать с Эдвардом прошлой ночью было очень удобно, и всё из-за него.
Он не душил меня всю ночь в кровати, и я была этому рада. Как только я уснула, он отвернулся и занял свою половину большой кровати, позволив мне спокойно спать. Так что, в принципе, я немного поспала и была благодарна ему за это.
Думаю, я первая проснулась, когда будильник зазвонил в 7.30. Я быстро нажала кнопку и выключила противное жужжание, потом перевернулась на спину и взглянула на Эдварда, надеясь, что это не потревожило его.
Я чуть не ахнула от того, каким красивым он был во сне. И я даже не смотрела на его мускулистую грудь. Меня поразило его лицо. Его губы были вытянуты и слегка надуты, что напомнило мне ребёнка, упрямого, но милого. Они были идеальны, такие полные и мягкие, это постоянно побуждало меня поцеловать его.
А его закрытые глаза притягивали меня еще больше. Посмотрите на эти ресницы, они длиннее моих! Черные, ярко контрастирующие с его бледной кожей, так что если быстро взглянуть, то может показаться, что он пользуется подводкой, но сейчас, в свете солнца и так близко, я могла видеть эти невероятные ресницы даже на нижнем веке. Я хотела дотянуться и прикоснуться к ним, но передумала. Уверена, Эдвард будет рад проснуться от того, что я ткну его в глаз.
Я улыбнулась, глядя на небольшую щетину на его лице, и представила, как бы он выглядел, с трёхдневной щетиной и длинными волосами до плеч. Да, я знаю, меня привлекают «плохие парни».
Я анализировала себя годами, используя свои мозги как объект. Теперь я в первый раз делала это с кем-то другим.
Я уже была в ярости от того, что всё порчу. Я была близка с Эдвардом, слишком близка. Уже. Как я могу спрашивать о его жизни или о работе, а потом лежать под ним ночью и не думать о том, что он сказал?
Я люблю принадлежать тебе.
Почему это заставляло меня чувствовать себя такой счастливой и такой грустной одновременно?
Улыбаясь, я смотрела на него еще несколько минут. Мне нравилось, как он сложил руки под головой, прижимая к себе одеяло, повернувшись ко мне, как будто он смотрел на меня, когда засыпал. А может я просто хотела, чтобы так было.
Обнимает себя. То как он спит, может многое рассказать о нем. Я гадала, обнимал ли его кто-нибудь когда-нибудь по-настоящему, не после секса и без обнажёнки. Скорее всего нет и уже давно, если вообще когда-нибудь обнимали. Я знала, у каждой истории всегда две стороны, но я обнаружила, что ненавижу его мать.
Я могла представить отца, жестокого и холодного, но его мать должна была любить его, воспитывать, учить его любви. И он был её единственным ребёнком. Как она могла не любить это лицо? И, держу пари, в детстве он выглядел в 10,000 раз прелестней. Я представила, как тогда звучал его голос. И потом я представила, как маленький Эдвард пытается привлечь внимание своей матери, а она отталкивает его. Я хотела найти её и просто вмазать по лицу.
Знаю, это слишком просто взять и обвинить во всём мамочку.
Сменим направление, у меня есть более приятные мысли…
Прошлая ночь была великолепна, я до сих пор чувствую себя прекрасно. Моя киска чувствовала себя гораздо лучше сейчас, не такая супер-чувствительная и никаких мучительных ощущений, как было ночью. Нет, сейчас… она чувствовала себя невероятно счастливой, и если бы она могла глубоко удовлетворенно вздохнуть, она бы сделала это.
Я люблю его брови. У них была четкая форма, казалось он что-то делает с ними, чтобы угол был таким острым и ровным. Уставившись на них, я удивилась, какими тёмными они были в сравнении с его кожей и волосами. Я думала, брови у него такого же бронзового оттенка, что и волосы. Я гадала, красит ли он волосы, или может раньше красил. Это возможно, он же работает в сфере развлечений. О боже, только послушайте меня. Я говорю так, будто он общественная вещь.
Я хотела наклониться и поцеловать эти красивые губы, но я была уверена, что моё дыхание с утра не очень приятное. И мы вчера ели креветок с чесноком. ФУ! Я прикрыла рот рукой и немного отвернулась от него. Я должна теперь прятать немного зубной пасты, стакан с водой и тазик со своей стороны кровати. Припрятать там косметику тоже неплохая идея.