Но Сесилии было не смешно. Она взглянула на Альву и попросила:
– Расскажите мне больше.
Нью-Йорк, США
Вакко залез на стол в VIP-зале ночного клуба, расстегнул широкий ремень и медленно опустил узкие джинсы до икр.
– Как думаете, можно напиться быстрее, если получишь шампанское прямо в задницу? – крикнул он и получил в ответ ободряющие возгласы и задорный смех.
Костлявый ТТ вытащил изо льда новую бутылку шампанского «Moët & Chandon», встал позади Вакко и принялся яростно ее трясти.
Вакко повернулся задом:
– Хорошо, я готов!
Роб удивился. Как такой больной парень может настолько чертовски хорошо играть на гитаре? Как такой бестолковый, нелогичный и непредсказуемый человек может быть настолько точным и сконцентрированным, едва только вешает на шею свою гитару «Gibson» и зал начинает считать?
– Иди сюда! – крикнул Вакко.
«Как ему удалось выучить все эти гаммы?» – подумал Роб. Этот парень не может просидеть спокойно и пяти минут.
Роб чувствовал, как давит спинка дивана. Вдруг кто-то бросил ему на колени телефон.
– Взгляни, Роб, это с вечера! – крикнул на ухо Ахсануллах. – Клип уже посмотрели девять тысяч раз.
Роб отодвинул телефон чуть дальше, чтобы лучше видеть видео. Оно снято из зала, рядом со сценой. Все качают головами с поднятыми вверх руками.
Роб увидел себя, бегающего по сцене и разогревающего публику, потного и с голым торсом. Слева от него Вакко скользил на коленях и истерично играл гитарное соло. Но вот Роб отбросил микрофон в сторону и бросился к рампе. Он дотянулся до одной из горизонтальных металлических решеток, перевернулся и, подпрыгнув, оказался на ней. Его фирменный трюк.
Раздались аплодисменты зрителей. Роб не мог не улыбнуться, глядя на себя, сидящего там и размахивающего ногами. Это и в самом деле выглядит забавно.
– Тебе привет от моей матери, – сказал Ахсануллах ему на ухо. – Я только что выходил, чтобы позвонить ей. Она очень гордится своей новой кухней.
– И ей привет, – ответил Роб.
– Давай сделаем селфи, и я ей отправлю.
Он сел поближе к Робу.
Роб видел на экране лицо двадцатичетырехлетнего пакистанца с длинными черными волосами и широкой улыбкой и вспоминал, как много произошло с того дня, когда три года назад, сидя дома на диване, он увидел в YouTube видео парня, играющего на бас-гитаре.
В грязной тунике, с неаккуратно обстриженными волосами Ахсануллах выглядел пастухом, но играл на бас-гитаре как никто другой. Похоже, он мог очень органично переходить от тяжелых западных риффов к арабскому ритму, брать красивые меланхоличные бас-аккорды даже в сложных многословных песнях и менять низкие тона так, что Роб понял: он будет тосковать по этому парню, если тот не получит разрешение выступать.
Две недели спустя Роб сидел в тесной, пропахшей специями квартирке в Исламабаде с чашкой чая в руке и тремя малышами, которые карабкались ему на спину, пока он пытался убедить маму Ахсануллаха Суфьяна Асифа разрешить сыну поехать с ними в Нью-Йорк на прослушивание.
Так Ахсануллах оказался в номере Роба. Вежливый и тихий, он пытался всем угодить, но при этом имел собственные принципы, которым следовал всегда. Даже когда Костлявый ТТ и Вакко начали придумывать для него подходящий псевдоним.
– Меня зовут Ахсануллах Суфьян Асиф, и я горжусь этим. Я не хочу опозорить семью, отказавшись от своего имени.
– Но мы тоже имеем другие крестильные имена. Речь не об этом, – стоял на своем Костлявый ТТ.
– О чем же? – спросил Ахсануллах Суфьян Асиф.
– Оно должно звучать немного круче. Как Костлявый ТТ и Вакко, например. Изящно и просто. Чтобы фанаты легко могли его запомнить.
– Я думаю, что Ахсануллах Суфьян Асиф – это круто. И легко запомнить, – отрезал Ахсануллах Суфьян Асиф.
На том обсуждение и закончилось, что стало удачей для группы.
Через два года своенравный басист со сложным именем был на обложке каждого второго рок-журнала в США.
Когда пробка вылетела, шампанское выплеснулось, и Костлявый ТТ направил содержимое бутылки на ягодицы Вакко. Вокруг засмеялись, а когда Костлявый ТТ повалил Вакко на пол, всем стало еще веселее. Ахсануллах встал с дивана, чтобы лучше видеть, а Роб все сидел, уставившись на свое пиво.
Но вот он почувствовал руку на своем плече.
– Как ты? – спросил Гас Уилсбери.
Роб обернулся. Глаза Гаса блестели, но взгляд не потерял остроты.
– Хм… не знаю, – ответил Роб. – Я чувствую себя совершенно разбитым.
– Мы были в дороге восемь месяцев. Это утомляет.
– Но ты на пятнадцать лет старше меня. И, похоже, мог бы колесить еще полгода. Как минимум.