«Всё произошло случайно. Ветерок это понимает и ни в чём меня не винит.
А вот остальные сородичи… Я знаю, как они это восприняли. Они уже всё для себя решили: Свирепая собака потеряла контроль над собой. Опять… — Гроза испустила тоскливый, горестный вздох. — Но если я могла повредить Ветерок, даже не пытаясь этого сделать, не сознавая, что причиняю ей боль… Может, они по-своему правы?»
Она бежала, бежала тяжело. Но бежать было нужно! Необходимо! Как если бы за ней гнался сам Молния. Её лапы стучали по твёрдой земле, сердце колотилось о рёбра, грудь болела от напряжения. Но ей нужно было бежать всё быстрее и быстрее, продираясь сквозь абсолютную тьму.
Она должна настичь свою добычу! Эта добыча была впереди, совсем рядом, только лапой подать…
Собака-Страх, зловещая Всесобака из чёрных теней, летела перед Грозой — огромная и ужасающая. Но почему она убегала от неё? Разве ей требовалось убегать? Ей ведь достаточно было повернуться, рыкнуть и заглотнуть Грозу своей алчной пастью?
И вдруг Гроза поняла.
Она осознала, почему гонится за Собакой-Страхом: в её чёрных челюстях был зажат скулящий и ноющий золотистый щенок.
Это был Кувыркушка — маленький, беспомощный, уязвимый. И Собака-Страх куда-то утаскивала его.
Напрягая все свои мышцы и сухожилия, Гроза прыжками помчалась за страшной тенью. Но вот незадача: она всё время видела перед собой — почти под самым носом — её громадные задние лапы, петлявшие между деревьями. Но, как бы быстро Гроза ни бежала, она не могла догнать Собаку-Страх!
Собака-Страх молчала, но до ушей Грозы доносились отчаянные вскрики перепуганного Кувыркушки.
Внезапно Собака-Страх остановилась, развернулась и насмешливо уставилась на Грозу. В её челюстях болтался щенок Альфы и Счастливчика.
— Помоги мне, Гроза, — взвизгнул малыш. — Спаси меня!
Но она опять не смогла до него дотянуться. Собака-Страх снова оборотилась к ней задом, презрительно фыркнула и огромными скачками понеслась дальше.
Тяжёлое дыхание обожгло Грозе глотку и грудь. Она стрелой промчалась сквозь лес и выскочила на побережье Бескрайнего озера. Впереди всё так же бежала Собака-Страх. Её массивные лапы не оставляли на песке никаких следов, тогда как лапы Грозы утопали в нём и скользили по зыбкой поверхности. Собака-Страх со своим перепуганным пленником всё больше отдалялась от Грозы. Внезапно она устремилась прямо в грохочущие белые волны. Собравшись с последними силами, Гроза испустила из глотки исступленный, плачущий вопль:
— Собака-Страх решила утопить Кувыркушку!
Глаза Грозы распахнулись, и она полной грудью вдохнула воздух. Но вместе с воздухом в её нутро хлынула холодная солёная вода. Гроза закашлялась и, пошатываясь, встала на лапы. Потом чихнула, растерянно моргнула и поглядела вниз. Её лапы утопали в пенившихся волнах Бескрайнего озера.
Снова фыркнув, Гроза помотала головой, а затем встряхнулась всем телом. И принюхалась к горьковатому солёному воздуху. Она бежала по сухой земле! Но в воздухе витал запах, который она совсем не ожидала уловить. Запах из её сна! Гроза снова повела носом. И её сердце перевернулось в груди.
«Кувыркушка! Тут был Кувыркушка!»
Гроза резко крутанулась на лапах. Хвост собаки онемел, ноздри расширились, глаза бешено завертелись по сторонам. В мутной предрассветной дымке не виднелось никаких признаков щенка Хотя теперь Гроза была уверена: она действительно учуяла его. «Да, Кувыркушка здесь был. Но его тут больше нет…»
До смерти перепуганная, Гроза снова повернулась и устремила взор на бьющиеся о береговую твердь волны озера Они могли поглотить малыша бесследно! «И я об этом не узнаю!»
В попытках разглядеть золотистую шкурку щенка, Гроза всматривалась в ослепительную поверхность озера до тех пор, пока её глаза не защипало от боли. Но так и не обнаружила Кувыркушку. «Это ничего не значит. Бескрайнее озеро могло заглотнуть малыша целиком и даже не поперхнуться. Неужели Кувыркушка утонул?»
Зарычав от охватившего её ужаса, Гроза помчалась обратно к Стае. В голове собаки роились самые мрачные мысли. Она уже раньше видела сон о Собаке-Страхе, угрожавшей щенкам. Но тогда она забрела на строительную площадку Длиннолапых, и там ими не пахло — малыши были в Стае, в полной безопасности…