Преступника, как ни странно, нашли. Он прятался в подъезде ближайшего дома. Так здорово обеспечить себе свободу и так бездарно спрятаться!..
— А где второй? — поинтересовался я у Сергея Ивановича, который подошел узнать мое состояние.
— Наверняка, в магазине, с пулей в груди. Этот гад убил своего приятеля, чтобы легче было убегать…
Ехать обратно пришлось в автобусе с омоновцами — все остальные машины были переполнены. Я сел на свободное заднее место и начал с интересом наблюдать, как в нашу машину вталкивают человека, который сумел заставить сотню людей на время попрощаться с жизнью. Он шел, не сопротивляясь, понимая, что он бессилен против своей судьбы. Его повалили на пол между рядами лицом вниз. И тут случилось то, что я не мог забыть еще много лет. Омоновец, который находился ближе к преступнику, вдруг заехал тяжелым кирзовым ботинком по лицу. Тот затрясся от боли, но промолчал, и тут же получил удар по печени от другого бойца. И так, по очереди, все кому не лень избивали бедного грабителя, мстили за опасно проведенное время.
— Вы чего делаете!? — крикнул я, не подумав. — Он же до суда не доживет!
Для омоновцев мой крик был не заметнее комариного писка. Только один, их командир метнул на меня злой взгляд и процедил сквозь зубы:
— И слава Богу. А ты лучше помалкивай, а то мы твои «золотые мозги» слегка поправим.
Я решил больше не вмешиваться, и до самого ГУВД старался смотреть только на витрины пролетающих магазинов. А рядом умирал и стонал от боли человек…
Проводницу звали Молодая. Елена Молодая. Прямо как, Василиса Прекрасная или Премудрая.
Когда я впервые увидел её, то не думал, что это та, кого мы ищем — я искал именно молодую женщину. Однако годы ее расцвета уже давно прошли, ей было под сорок, и она была счастлива со своим мужем и двумя детьми.
Елена знала о случившемся, это я понял сразу, заметя её нездоровый вид.
— Вы по поводу Сергея? — спросила она, оглядывая нас заплаканными глазами.
Мы с Митько кивнули одновременно и Молодая впустила нас внутрь своей квартиры.
— Как я понял, вы были знакомы с потерпевшим, — начал Митько, когда мы сели на диван в гостиной.
— Да, мы работали вместе пятнадцать лет. Что вы хотите узнать?
Я замолчал, предоставив право, задавать вопрос Сергею Ивановичу, однако тот кивком указал, чтобы это сделал я. Поразмышляв пару секунд, я начал:
— Скажите, когда вы видели Короткова в последний раз?
— Вчера. Он ехал в моем вагоне поездом «Киров — Сахаров». Я заметила его еще при посадке; потом, когда было свободное время нашла его купе. Мы немного поболтали, затем я видела, как он сходил. И все.
— Вы у него багаж видели?
— По-моему видела. Чемодан такой маленький.
— О чем вы разговаривали?
— Да так, о своем. О чем могут разговаривать старые знакомые? Я рассказывала, как мы работаем без него и…
— А он, как себя вел?
— … Он молчал. Мне даже показалось, что он меня, местами, не слушает. У него был нездоровый вид.
— Он вам ничего не говорил о предстоящей встрече или о своих опасениях?
— Нет, ничего такого не было. Хотя… он все-таки был нездоров. Когда он сошел и я прощалась с ним, то заметила, что он был бледным, как мертвец.
— Что вы ему тогда сказали? — спросил Митько.
— На прощанье? — Молодая задумалась, выставив вперед свои передние зубы. — Я говорила, кажется, что скоро уеду к сестре в Череповец. Сергей после этих слов вытаращил глаза и даже «до свидания» не сказал. Я тогда обиделась, а сейчас…
Митько сделал небольшую паузу, чтобы Елена смогла успокоиться.
— У Короткова родственники были?
— Он вообще-то детдомовский. Была у него сестра, но она умерла несколько лет назад. Остался только племянник, Андреем, кажется, зовут. В Кулинске живет…
Этих слов мы ждали два дня. Значит Митько был прав: племянник после смерти матери каким-то образом оказался в Кировской области.
— Коротков от него ехал?
— Да, это он мне сказал.
Митько вздохнул, его лицо выражало полную удовлетворенность.
— Последний вопрос, — сказал он, и Молодая напряглась, как знатоки в финальном раунде «Что? Где? Когда?». — Когда отправляется поезд из Сахарова в Кулинск?
Елена явно не ожидала такого вопроса, как собственно и я.
— Четырнадцать часов, пять минут по московскому времени, — медленно отчеканила она. — Ежедневно.
Сегодня было сухо и тепло. У автобусной остановки собралась огромная толпа людей: все спешили с работы домой.