Теперь Ильдар Григорьевич, как говорится, совсем «скукожился».
— Хватит! — закричал он. — Перестать!
Митько его не слушал и закончил только тогда, когда захотел.
Фонаренко выпрямился и дрожащим голосом проговорил:
— Ты, Митько, пожалеешь об этом. Думаешь, что все для тебя останется безнаказанным? — он повернулся ко мне. — А ты,… пацан, молись, чтобы тебе достался хотя бы пост участкового в деревне.
С этими словами он вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью.
Митько медленно сел. Улыбка больше не появлялась на его лице.
— Зачем ты это сделал? — медленно спросил он. — Мне то, действительно, все будет нипочем, а тебе…
— Козел! — сказал он с новой интонацией, и я понадеялся, что это не обо мне. — Дело Зубова не сошло с места, с самого начального положения. Мне через день звонит его жена, спрашивает, нашли ли мы… Посмотри! — он протянул мне бумагу. — Разве не понятно, что его убил кто-то, кого он не захотел отпускать.
Я быстро просмотрел протокол, написанный рукой покойного Зубова. Действительно, здесь есть все для предъявления обвинения: и показания свидетелей, и постановление эксперта, и многое другое.
— В итоге преступника отпустили. Из-за отсутствия состава преступления, — сказал Митько. — Прокурор постарался, наверное.
— А у Зубова была машина?
— Да, «Мерседес». Мы недавно ее обмывали.
— А недостатка в деньгах у него не было?
— Не было… Погоди, на что ты намекаешь?… Ты что, хочешь сказать, что Зубов сам помогал преступникам? Переписывал протоколы и отпускал их?!
В это время я пожалел, что заговорил об этом. Митько гневался, но вдруг успокоился. Посмотрел вперед безумными глазами, тихо что-то бормоча себе под нос.
— Ладно, сейчас мне пора идти. Обсудим это попозже, — он встал, и вышел из кабинета.
Я просидел без движения несколько секунд, затем медленно подошел к окну.
Митько садился в свой «жигуленок». Я подождал, пока он отъедет и внимательно осмотрел улицу.
Сердце в моей груди подпрыгнуло. Витек и Кабан спешно садились в свой джип. Все-таки «за нами следят»! Выскочив из кабинета я помчался вниз. Пробежал мимо дежурного, вылетел на улицу… Джип отъезжал, а жигуленка уже не было видно. Что делать?!
Подбежав к ближайшей машине, я сделал страшные глаза, показал водителю удостоверение и проговорил на одном дыхании:
— Быстро за тем джипом.
Если бы водитель упирался, я бы без раздумий достал свой пистолет, но делать этого мне не пришлось: шофер посадил меня и послушно выехал на дорогу.
Джип ехал быстро, но наша машина постоянно удерживалась за ним. Я не боялся, что Витек с Кабаном заметят слежку, ведь они были заняты в этот момент тем же самым.
— Долго нам еще ехать? — наконец, не выдержал водитель.
— Не знаю, — отозвался я.
И тут же мы потеряли их! Они успели проехать на зеленый свет на перекрестке, а красный зажегся прямо у нас перед носом.
— Черт! — ругнулся я, провожая джип взглядом.
Казалось, что красный свет длился целую вечность. Когда мы, наконец, повернули вслед за джипом, того уже не было заметно.
— Останавливайтесь на каждом перекрестке, — приказал я. — И, пожалуйста, побыстрее.
Все было бесполезно. Джип успел сделать уже много поворотов, и искать теперь его было безнадежно.
— Все! Потеряли, — сказал водитель.
Я с горечью признал, что он прав. Теперь остается надеяться, что Витек ничего не собирается делать Митько, или что тот мог заметить за собой слежку.
— До конца улицы доедем, — сказал я, заметив вдалеке красную машину.
Это была «пятерка» Митько!
— Спасибо, — крикнул я, выбегая из машины.
Джипа рядом не было, значит, они тоже не умеют следить. Я огляделся вокруг в поисках Митько, а потом направился в подъезд жилого дома у которого стояла его машина.
Войдя в дверь, я неожиданно полетел на пол, наткнувшись на какое-то препятствие. Осмотревшись, я понял, что это человек, лежащий поперек дороги.
— У, пьяница, — пробормотал я, отрывая руки от земли.
Они были в КРОВИ! «Нет, это не Митько» — подумал я, и тут же взглянул в лицо лежащего. ЭТО БЫЛ ОН!
Обезумевший ужас сковал мои руки, заставил лицо содрогнуться, остановил биение моего сердца. Я упал на колени, прикоснулся к его руке. Слабый пульс дал ничтожную надежду на спасение. Вскочив, я подбежал к первой попавшейся двери и забарабанил в нее, пачкая кровью, затем в другую, следующую…