- Я серьёзно. А теперь звони маме и говори, что будешь послезавтра. – он протянул мне свой мобильный и я вспомнила, что, кажется, была последней, кто слышал Красную маску живым. Тоже мне, честь. Как ни старайся, а он ещё слишком долго будет заставлять вспоминать о себе. Если его наняли убить Йесона, зачем он всё-таки позвонил мне? Для чего я нужна была ему, когда вроде как выполнила свои обязанности губительницы брака господина Кима. К счастью, правда, этого не произошло, а теперь того видео и не найти… Не знаю, пугало меня это или радовало. Ведь оно всё-таки где-то было. Боже, пусть оно никогда не всплывет на поверхность!
Слишком хороший, слишком плохой
За оставшиеся полутора суток, что я провела в больнице, меня успели навестить все мои друзья и знакомые, с которыми невольно меня свела судьба с того времени, как я вмешалась в расследование. Может, никто бы и не приехал, но когда от меня отлучался ДонУн, мне было скучно, и я начинала названивать всем и делиться случившимся. Не то что бы хвалилась, просто старалась занять чем-то часы, которые на больничной койке тянутся очень долго. Поэтому ко мне и приезжали ХимЧан, ДжонХен и даже СунЛи с ним. Несмотря на то, что на её отца завели уголовное дело и юристы Йесона, наконец-то, доказали его мошеннические действия по отношению к фирме, девушка общалась со мной дружелюбно, не виня за моё участие, которое, может быть, и привело к подобной развязке. Хотя вряд ли я имела отношение к поступкам ХекВона. Я даже не знала, мучиться ли угрызениями совести за самоубийство Красной маски или гордиться этим? Если предположить, что я каким-то образом довела его до этого, то я всё-таки выиграла. Но это если поверить в его смерть… и я искренне хотела это сделать.
Вечером в палату опять раздался стук. ДонУн как раз принес мне ужин и расставил его на подставке, поэтому я успела пригласить гостя до того, как набила рот едой. В дверь вошел Бан ЁнГук. Мой – кажется, теперь я знаю, как его обозначить – жених привстал и грозно хотел пойти навстречу, но я поймала его за запястье.
- Подожди, это друг. – парень удивленно посмотрел на меня, памятуя о той сцене в гостиничном номере.
Сын главного прокурора подошел и продемонстрировал ему удостоверение сотрудника государственной службы безопасности, пожав плечами и извинившись.
- Такова работа. – ЁнГук посмотрел на меня. – Можно поговорить с глазу на глаз?
- Ты знала?! – воскликнул ДонУн, покосившись на меня, как на предательницу. Пристыдившись, я кивнула, вжимая голову в плечи. - Её нельзя волновать. – отрезал парень, хотя его не спрашивали.
- Всё в порядке. – я пожала его руку. – Я абсолютно спокойна. Дашь нам несколько минут? Пожалуйста.
ДонУн недовольно потопал ногой, но всё-таки вышел, пообещав вскоре вернуться. Мои губы тронула улыбка, появлявшаяся сегодня сама собой, как только я смотрела на моего молодого человека. Я ещё не смирилась с этой мыслью, но как только она меня озаряла, лицо тут же расплывалось от странной и не совсем, возможно, уместной, радости. ДонУн вел себя как собственник, который меня раньше в нем так раздражал, а теперь стал так нравиться. Он уже перед всеми, кем мог, продемонстрировал, что между нами что-то назрело. Я бы даже сказала: вызрело.
- Точно нормально себя чувствуешь? – ЁнГук присел туда, где только что был мой жених. – Я же, как обычно, не приятно делать пришел. Разговор деловой.
- Да, я готова, - всё же насторожившись, с бравадой устроилась я поудобнее, приготовившись слушать. – после того, как ты заставил меня узнать, что такое самое настоящее «умереть от страха», вряд ли ты чем-то ещё удивишь.
- Прости за тот раз, - он улыбнулся. В такие мгновения парень был насквозь хорошим человеком, и невозможно было заподозрить его в том, что он способен на зло или жестокость. Но когда он менял свою роль, его было не узнать. – я хотел спросить, как у тебя обстоят дела с поиском черных масок? Если ты узнала кого-то дальше Ким ДжонИна, пожалуйста, скажи мне, потому что я хочу дойти до Второго.
Помолчав, я тяжело выдохнула. В глазах друг друга мы прочли одни и те же догадки.
- Ты тоже думаешь, что застрелившийся не Красная маска?
- Я даже не думаю, что он сам застрелился. – поджал губы ЁнГук. – Когда отряд захвата поднялся на крышу он, в общем-то, был только-только убит. Естественно, всё обставлено так, будто он сам это сделал, но… ты меня понимаешь.
- Да, - я спрятала лицо в ладонях, уже спокойнее двигая рукой, которую у меня после обеда отключили от капельницы. Неужели всё-таки кошмар не кончился? Если полиция ещё и не видела, как он застрелился, то у меня кончились доводы за то, чтобы поверить в смерть Красной маски. – я тоже считаю, что тот, кого мы искали, так и не найден.
- Так что на счет продолжить расследование?
- Меня к нему больше не допускают, - я указала на дверь, за которой где-то топтался ДонУн. – я передала все бразды правления информацией ему и он этим занимается. Вместе с господином Кимом.
- А ему можно доверять? – пронаблюдал за направлением моей руки сын прокурора и повел бровью.
- Ну, - повертев печатку, до сих пор болтавшуюся на пальце, я несмело продемонстрировала её ЁнГуку. – хотелось бы думать, что парень, за которого я, кажется, выхожу замуж, достоин доверия.
- Что ж, ладно, - молодой человек хитро прищурился. – главное не окажись замужем за Красной маской.
- Иди ты! – суеверно накрыв кольцо второй рукой, я сжала обе в кулаки. – Не шути так, я же в монастырь уйду.
- Ладно-ладно, - тихо засмеялся он. – значит, я могу поговорить с твоим бойфрендом по поводу дальнейших мероприятий по поимке пешек призрачного киллера?
- Попробуй. Но он очень хочет верить, что застреленный – или застрелившийся – и есть тот, кто нам был нужен. Лучше свяжись с господином Кимом. Тот настроен более скептично.
- Хорошо, постараюсь объединить с ними наши силы, - ЁнГук поднялся, ободряюще подмигнув мне. – ты молодец! Редкая по смелости и отчаянности девчонка. Выздоравливай! Искренне желаю тебе счастья.
- Спасибо, - я протянула ему руку для пожатия и попрощалась. Видимо, он всё-таки остановился потолковать с ДонУном о том, о чем и намеревался, потому что последний вошел лишь некоторое время спустя. «Не окажись замужем за Красной маской». Я посмотрела на этого парня, который не мог в меня стрелять, находясь в тот момент рядом, и подумала, что, возможно, бывает та степень и грань любви, после которой уже всё равно, что представляет собой человек. Ты просто будешь любить его любым. С какими угодно недостатками. Даже если у него есть маленькая прихоть убивать людей за деньги. Нет, конечно же, это всё ерунда и ДонУн на такое просто не способен. Как и на маньячество и насилие. Потому я, наверное, и начинаю его безумно любить – в нем нет абсолютно ничего плохого.
После выписки из больницы, мы с ДонУном поехали ко мне домой, разыгрывать вернувшихся из отпуска. Договариваясь о мелочах и нюансах, заучивая то, что якобы делали всё это время, мы были такими озадаченными и серьёзными, что и близко не напоминали отдохнувших. Хотя ему, конечно, роль давалась легче. По поводу отсутствия фотографий я не волновалась. У меня уже последние лет пять было заведено так, что я не показывала фотоотчеты с вечеринок или прогулок с подругами родителям. Не потому что там было что-то из ряда вон, а просто потому, что это «личное» и «мама, не смотри!». А уж теперь, когда фотоаппарат должен ломиться от снимков с пляжными видами и интимными объятиями, и речи не шло о показе.