— С этим покончено. Не хочу больше.
— Смею напомнить, что если ты мне понадобишься, то ты не посмеешь отказать! — не угрожая, но властно заметил Дон ЁнБэ. — Ты мне ещё нужен. Если ты устал быть киллером, то в моей профессии возврата нет. Наркотики, нелегальщина, конкуренты и враги… всегда кого-то, да нужно убрать.
ХимЧан промолчал.
— В конце концов, из-за тебя мне пришлось сыграть роль парня, с отрезанными яйцами! — ТэЯн засмеялся.
— Ты же знаешь, что мне тот вечер тоже трудно дался. — парень поправил воротничок, словно боялся, что тот сейчас передавит ему горло. — Я боюсь вида крови. Я его на дух не выношу. Я едва смог перебинтовать порез, держа себя в руках, а когда пришлось облиться свиной кровью… мне даже дурноту играть не пришлось — мне было плохо!
— Я предлагал заменить краской.
— С ней были легавые, как я и предполагал. Они бы заметили по качеству, что это не то.
— Ты так и не сказал ХэРин, чем ты занимаешься? — после короткой паузы, продолжил ТэЯн.
— Для неё я владелец шоколадной фабрики. — когда товарищ уже начал округлять глаза от изумления, ХимЧан ухмыльнулся. — Шучу. Она знает, что я связался с преступностью ещё с тех пор, как инсценировал первую смерть. Но, наверное, считает меня вором или взломщиком счетов олигархов, помня о моём хобби.
— Да уж, ты у нас теперь почти бог. Кто ещё способен иметь столько жизней?
— Кошки. — парень впервые за долгое время слабо улыбнулся. — У них их девять.
— Когда ты пришел ко мне первый раз, ища помощи, более трех лет назад, ты больше был похож на испуганного хомяка. Хотя очень решительного и храброго.
— Конечно, я весил на две дюжины килограммов больше. — ХимЧан мельком посмотрел на своё отражение в серванте. — Теперь, даже если моё фото покажут моим бывшим одноклассникам, они меня не узнают.
Они снова помолчали, попивая каждый своё. ТэЯн выключил телевизор полностью.
— Ну, а с девчонкой что? Наигрался?
— Я не играю с женщинами. — ХимЧан повернулся спиной, хотя в лице всё ещё не переменился. Безграничная выдержка, холодность, непроницаемость. — Я не умею играть с женщинами.
— Никто тебя не заставлял отдавать её другому! — ТэЯн махнул на него рукой, включив телевизор. — Иногда убеждаюсь, что ты на самом деле псих, только не окончательно ещё двинувшийся.
«Разве когда любишь, нужно делать так, как хочешь сам, а не так, как хочет человек, которого любишь? — ХимЧан опустился на кресло, отключившись от происходящего и глядя в сторону экрана, но сквозь него. — Разве мог я взять её себе силой, если она любила Йесона? Я ведь пытался по-честному… когда она приехала ко мне с ДжонХеном, и я впервые увидел её… смешная, почему она всё-таки подумала, что я втянул её в это? Я ведь встроил ей жучок в ту ночь, когда она впервые переночевала у меня. И сделал отпечаток её ключей от дома, лежавших в сумочке. И не выдержал, чтобы не пробраться… нужен был мне этот пистолет? Конечно же, нет…»
— Шуму ты с ней много навел и суеты. Зачем столько было непонятных и тупых мельтешений? — бросил вдогонку ТэЯн.
— Если оставить после себя какую-то мелочь, то за неё зацепятся, — отвлекшись от мыслей, пояснил ХимЧан. — а если оставить множество мелочей, то в них запутаются.
«… когда я понял, что она любит Йесона, а у меня на руках были все повадки, целая анкета о характере Йесона от его первой жены… разве мог я не воспользоваться этим и не попытаться?.. Пока она была в деле — она была рядом. Я мог пытаться быть для неё другом, спасителем, помощником, героем… но ей всё равно нужен был господин Ким. А я даже и не подумал убить его из ревности. Ревность? Какая глупость. А потом ещё объявился этот ДонУн… умелый соблазнитель… но ликвидировать его с помощью подставы с револьвером не вышло. И этот Джун… столько соперников, а я один! И так жалок… один богат, другой красив и строен, третий умен. А что же я? Компьютерный задрот с посаженным зрением, который испачкал себе руки в убийствах множества людей. Что ни делал — я не стал ей интересен, что подтвердило мою правоту о том, что я лишь в красной маске кто-то, а без неё — ничто».
ХимЧан скрестил пальцы, откинув голову назад. Мягкое белое кресло поглотило его.
«Всё-таки я слукавил, что выстрелил в неё только из-за ДонУна. Я выразил свою боль и обиду. Действительно, выразил. Они жили во мне. И всё ещё живут. Она права — меня нельзя любить. Меня можно только жалеть. Все, кто не ненавидит меня — жалеют».
— У тебя опять та мимика, которая меня пугает. — ТэЯн пощелкал пальцами. — Иногда я задумываюсь, а какой ты на самом деле? Нет, правда. Три года с тобой бок о бок, а знаю о тебе как будто бы и ничего.