– Доброе дело, доброе, – хвалил Степана Прохор Иванович, искренне радуясь за соседа.
Снимая шапку и вытирая потный затылок, его поддерживал Федор:
– Другой человек ни за что бы за такое не взялся!..
Приходил поглядеть на строительство дедка Кузя, плюгавенький на вид старикашка, но по характеру безобидный. Не обошлось без его любимой на все случаи жизни присказки:
– Эка, жись корявая! Нету человеку покою. Все должон надрываться. Можа, чем помочь, хозяин?
– Не обробел, дедка Кузя! Ладно, посиди да потрави байки на перекуре, поддержи душевно, – отвечали ему мужики.
За день сильно выматывался Степан. Вечером, поужинав, засыпал, едва коснувшись подушки. Заботы о домашнем хозяйстве легли на жену и сына. Доили, поили скотину, чистили от навоза стайки. Смогли вывезти с покосных пайков остатки сена. Успевала хозяйка и дом в порядке содержать. Варила работникам обеды, пекла булки и шанежки. Сложив стряпню в корзину, накрывала ее чистой тряпицей и выносила в сени остыть в холодке. В горнице у Ворошиловых свежо и чисто. Пол дожелта выскоблен и вымыт. Кровать в спаленке заправлена белым выбитым на швейной машинке подзором.
…Если мужики еще имели передышку в работе – перекур начнут или обсуждают, как лучше бревно в паз положить и надежнее законопатить, – то некурящий Степан за день не приседал, бывало, ни разу, за исключением разве что во время обеда. Он не мог себе позволить работать с меньшим напряжением сил, чем остальные. Наоборот, всегда старался быть там, где тяжелее. Если бревно перенести, плечо подставлял под комель. Кто-то молотком стучит, а Степан за кувалду берется. Иной раз мужики кричат ему:
– Степан, охолонись чуток! Погляди, все ли верно делается? А еще лучше, командируйся-ка на станцию. Может, кровельным железом покрыть, а?
– Рад бы жестью. Она, конечно, прочнее, да денег пока нет. Покуда покроем драньем. Дальше видно будет.
– Разбогатеешь, перестелешь крышу! – со смехом кричал сверху, с конька, Ефим. – Глянь-ка, однако, полдничать будем!
Пришла Елизавета. Принесла корзинку с еще теплыми пирожками, бутыль молока, вареные яйца.
Вкусно перекусив, мужики заговорили о главной задаче при строительстве мельницы. Это установка жерновов, их отладка, навес на горизонтальную ось лопастного водяного колеса. Смастерить такое колесо, правильно вымерив и подогнав составные брусья и полукруглые основы, которые скрепляются скобами и сшиваются тонкой фанерной вытяжкой – дело тонкое. Если сам остов мельницы рубится из кондовой листвянки, известной своей долговечностью и крепостью древесины, то лопастное колесо собирается из более легких, но крепких пород дерева, менее всего впитывающих влагу. В Забайкалье под это годится береза. Заранее, еще по зиме, Степан заказал колесо умельцам-железнодорожникам из паровозного депо на станции.
Жернова устанавливал мастер из казачьего поселка, что в десяти верстах от села. Этот человек был единственным на всю округу мельничных дел мастером. Когда к нему обратился Степан, он нарисовал на бумаге чертеж всей постройки. На краю листа указал размеры лотков и прочих приспособлений для обустройства мельницы.
В последних числах апреля Степан послал за ним коляску на рессорах и резиновом ходу, подрядив ее у знакомого зажиточного посельщика. Приехавший после полудня мастер долго ходил вокруг бревенчатого сруба. Войдя внутрь, щупал руками пазы, трогал крепления лотков. Закатав рукава и сняв картуз, облачился в рабочую куртку из брезента, и мужики приступили к установке двух тяжеленных жерновов в гнездо. Дело трудное и чрезвычайно ответственное. Надо было все приспособить строго по расчету мастерового.
– Так, взяли! Раз-два! Раз-два!! – Мужики дружно затаскивали наверх по наклонным настеленным жердям тяжелый каменный груз.
– Так! Так! Стоп! Еще продвинули! Стоп! – командовал мастеровой. – Чуток назад! Стоп! Опять на вершок вперед! Раз-два! Стоп! Самый аккурат! Теперь крепим! Покуда не отпускай!!
Наконец жернова установили и прочно закрепили. Мужики, вытирая пот, спустились по лестнице на дощатый настил. Вышли наружу.
– Шабаш на седни, – махнул рукой Степан.
Земля была еще голой и черной. Солнце пригревало все сильнее. Скоро на открытых местах проклюнут подснежники. Вслед за ними зазеленеет травка. Истосковался скот по пастбищному корму. Жадно и много едят первое сочное разнотравье даже те животные, что имели зимой вдоволь запас сена. Подворья разные, будь то зажиточный казак со стадом скота, будь обычный посельщик, что держит одну коровенку, бычка да малого теленка для пропитания семьи, но аппетит у всякой животины одинаковый.