Императрица была дочерью наставника императора. Она родилась в знатной семье. При дворе у неё множество доверенных людей. Хотя император и не проявлял к ней благосклонности, он также не мог легко её наказать. И несчастный случай с супругой Жун, несомненно, был делом её рук.
После выкидыша император стал больше защищать супругу Жун и боялся, что она сломается даже в его руках. Однако супруга Жун ни капли не переменилась. Она всё ещё обольстительно улыбалась и была по-прежнему не от мира сего прекрасна. И лишь он видел, что её глаза стали иными.
Однако мужчины часто не могут догадаться, на что может пойти женщина, потерявшая ребёнка.
Зимой следующего года супруга Жун родила прекрасную принцессу. Император был вне себя от радости и издал указ о всеобщем помиловании. Целый месяц двор пребывал в праздничном настроении. Супруга Жун держала ребёнка и льнула к императору. Она смеялась от большого счастья.
Однажды, после обычного визита императрицы во дворец супруги Жун, только что родившаяся принцесса больше никогда не заплакала. Кто-то задушил крохотного младенца. После того, как супруга Жун увидела труп малышки, то упала в обморок. Она не просыпалась несколько дней. Императорским лекарям было нелегко привести её в чувство, но после пробуждения она плакала весь день и была очень печальна. Император пребывал в ярости. Несмотря на сопротивление чиновников, он сослал императрицу.
С длинными волосами, закрывающими лицо, императрица безостановочно кричала, когда стражники тащили её в холодный дворец:
— Это не я! Не я! Супруга Жун, ты подлая и бессердечная женщина!
Менее чем через два дня стало известно, что императрица покончила с собой. Говорили, она приняла ужасную смерть. Её глаза были выпучены, а рот широко раскрыт. Как будто она проклинала кого-то в последний момент своей жизни. Когда эта весть дошла до императора, он опечалился и устроил императрице пышные похороны.
С тех пор императрицей стала супруга Жун. Она переехала в Лотосовый дворец.
Внутри дворца росло множество цветов. С наступлением зимы двор укрывали белоснежные цветы сливы. С приходом ночи Чжао увидел её в белом халате, сидящей на перилах крытой галереи. Красные ступни покачивались в воздухе.
Заметив его, она слегка улыбнулась:
— Господин генерал, составьте мне компанию.
Он невольно шагнул вперёд и сел рядом с ней. Она прислонилась к его плечу, естественно, как и много лет назад. Её длинные волосы упали ему на руку. Холод пробирал до костей.
— Знаешь? Она умерла. Мой ребёнок умер, — пробормотала она. — Это я её убила.
Его тело слегка задрожало. Ответ, о котором он давно догадывался, потряс его до глубины души.
— У неё была такая тонкая и мягкая шея. Я совсем не прикладывала сил. Она также не сопротивлялась... но я знаю, она кричала. Мама, не убивай меня. Не убивай!
Горе её пробудилось, и тело сотрясла неудержимая дрожь. Она крепко вцепилась в его одеяния, как будто схватилась за бревно, столкнувшись с бурными волнами.
— Императрица тоже была убита мной. Перед смертью она всё ещё меня проклинала. Она сказала, что я — чудовище. Что я приму страшную смерть. Неужели я демон? Так ли это? Я человек... или нет?
Супруга Жун яростно схватила его за руку и пристально посмотрела в глаза, ожидая ответа.
Но его не последовало.
— Уведи меня, уведи меня отсюда! Чжао! Забери меня! — почти умоляя, вдруг закричала она. Красная родинка задрожала. Он крепко её обнял. Он знал, что их души медленно гниют. Одна за другой в них образовалась пустота. Они больше не могли вернуться в исходное. Он утешал её, как много лет назад, когда ей было грустно.
— Я здесь. Я рядом с тобой. Бинло, не бойся. Я на твоей стороне.
Внезапно её тело напряглось. Она оттолкнула его.
— Бинло? — повторила она. — Бинло? — повторила она снова. — Принцесса Аньпин Чжао Бинло?
Она рассмеялась.
— Здесь нет Бинло. Её нет... я супруга Жун. Я — императрица. Здесь нет Бинло.
Она медленно повернулась и направилась к внутреннему дворцу. Её спина была белой и стройной, слабой и беспомощной. Дворец был подобен чудовищу, которое открыло свою пасть и медленно поглотило её вместе с темнотой.