Тревис не могла уснуть. От ворсистых простыней ей хотелось чесаться. Она встала и налила себе воды из графина, напоминавшего банку для хранения лекарств.
В дверь легонько постучали. Через мгновение она услышала шепот Ленгтона:
— Ты не спишь, Анна? Это я.
Анна поколебалась, затем завернулась в простыню и отперла дверь.
— Я только что принял холодный душ — тут так рано отключают горячую воду! — На нем была рубашка и полотенце вокруг бедер. — Можно я войду?
Она кивнула и открыла дверь пошире.
— Льюис пыхтит, как паровая машина. Никак не уснуть.
— И мне не спится. Выпить у меня нечего, так что ничего предложить не могу.
— В самом деле?
— Уж извини.
— Прости, я пошутил, но, похоже, неудачно.
Джеймс сел на край кровати. Она опустилась в кресло у окна.
— Так что ты хочешь? — спросила Анна.
— Я?
— Да, ты. Хочешь поговорить о нашем деле?
— Нет, не хочу.
— Если ты хочешь, чтобы я разделила с тобой постель, то не думаю, что это самое подходящее время и место.
Он похлопал ладонью по покрывалу:
— А по-моему, место вполне даже ничего.
— Ну а по-моему — нет. Во-первых, ты напился, а во-вторых, я не думаю…
— Всегда-то ты думаешь, — оборвал он. — Ты когда-нибудь делаешь что-то без этих своих мозговых клеток, что постоянно работают?
Она отвернулась.
— Иди сюда, — протянул он руку. — Господи, Анна, ну чего ты хочешь?
— Послушай, я не та, с кем можно по случаю провести ночку в гостинице.
— Но мы уже были с тобой в постели.
— А то, думаешь, я этого не знаю! Я не хочу быть просто удобной партнершей для секса. Как ты сказал, мы с тобой это уже проходили.
— Да, и ты сама не захотела продолжать наши отношения. Так чего ж ты беспокоишься?
— Может, я хочу большего.
— Чего большего?
Анна покачала головой:
— Зачем ты так поступаешь со мной?
— Анна, как я с тобой поступаю? Я хочу разделить с тобой постель, хочу держать тебя в объятиях, заниматься с тобой любовью…
— Потому что Льюис храпит и ты не можешь уснуть в вашей комнате этажом ниже?
Он поднялся и шагнул к ней:
— Что, если я уже несколько недель все хочу тебе это сказать. С того момента, как мы начали расследовать это дело, я хотел…
— То есть с профессором Марш не выгорело? — перебила она.
— Что?
— Брось! Ты ж повсюду с ней таскался!
— Ты что, так и не просекла?
— Чего я не просекла?
— Что она лесбиянка. У нее, знаешь ли, свои отношения с госпожой коммандером.
Анна оторопела.
— Так что пойдем-ка в постельку — или мне вернуться к Льюису и прижаться к нему?
Анна осталась сидеть в кресле, и он подошел ближе:
— Анна, если ты не хочешь секса, я согласен, я просто обниму тебя.
— Возвращайся в свою комнату. Нам обоим нужно восстановить силы и утром быть в полной готовности.
Он направился к двери, но, приоткрыв ее, развернулся:
— Если ты хочешь каких-то долгосрочных обязательств, то я не могу тебе этого дать.
— Я знаю, но я не могу быть для тебя случайной партнершей, поскольку ты мне действительно очень нравишься. Точнее, я думаю, что, наверно, люблю тебя, так что пойми: для меня это далеко не так просто.
— Любишь меня?
— Да.
— Что ж, это меняет дело, не правда ли? Увидимся утром, Тревис.
Она сидела в кресле, готовая расплакаться. Если бы он коснулся ее, поцеловал, она не в силах была бы ему отказать. Ничего на свете ей сейчас так не хотелось, как того, чтобы быть подле него, — на фланелетовых простынях или нет, уже не важно.
День тридцать третий
Ленгтон с большим аппетитом проглотил свой завтрак, почти ни разу не взглянув на нее. Ей даже подумалось: может, он напился давеча сильнее, нежели ей показалось, и вообще забыл, как приходил к ней в номер?
Позвонили из местной полиции, сказав, что ни в поместье, ни за воротами ничего подозрительного не замечено. Они поставили машину где-то на задах и на протяжении ночи время от времени объезжали территорию. Одна машина по-прежнему занимала позицию на некотором отдалении от подъездной аллеи. Когда приедет команда наблюдателей, местных полицейских снимут.
— Если, как подозревает Тревис, Виккенгем укрылся в Холле и затем у него было время выбраться — это только напрасная трата времени. Если же, с другой стороны, мы допросим с пристрастием всех трех — эту Эмили, Джастин и старую экономку — и немножко надавим на них, чтобы они выболтали, что же в точности там произошло, мы, возможно, получим результат. Пока что Виккенгем нигде так и не показывался. Баролли с остальной бригадой допросили всех, кто с ним общался. Ни один не показал, что видел его или как-то связывался с ним, и, признаюсь, мы реально прижали его дружков теми фотографиями. Каждый из той компании проклинал себя, предвкушая, как его участие в развратных вечеринках будет освещено в прессе.