Зазвонил мобильник Ленгтона, и он направился в свой кабинет, чтобы поговорить в уединении. Звонила Анна — она сидела в буфете редакции «Миррор». Она взяла показания у журналиста, который первым запустил в прессу фотографию Луизы.
— Журналист получил отпечатанный текст на листке, предположительно из школьной тетради в линейку, с оборванным левым краем. — Она заглянула в записную книжку и зачитала переписанный с листка анонимный стишок:
— Вот д-дерьмо!
— Письмо определенно пришло от убийцы, потому что мы не сообщали в прессе о том, что у жертвы разрезан рот. Я позвонила Шерон, спросила, не упоминала ли она о ранах при репортерах, — говорит, что нет. Хотя может и соврать. Она отрицает также, что посылала или продавала кому-либо фотографию.
— Думаешь, лжет?
— Не уверена. Вопрос в другом: если она не продавала фото, то кто это сделал?
— Откуда прислали снимок?
— Журналист говорит, что заплатил за это курьеру. Ты ж знаешь, у них чуть ли не в каждом клубе есть свои шпионы и наемные фотографы. Иногда им улыбается удача.
— Узнала, как его зовут?
— Да, Кеннет Данн. Я его уже разыскиваю.
— Ну, отлично. Будем на связи.
Тревис условилась о встрече с Кеннетом Данном в магазинчике «Радио-шэк», где он работал в последнее время. Данну явно не терпелось с ней переговорить, он даже прервал телефонный разговор, когда Анна показала ему свое удостоверение. Кеннет провел ее в самый конец магазина, к складской его части. Анна показала ему газету:
— Вы продали это изображение в «Миррор»?
— Да, мне уже за это заплатили.
— Как у вас оказалась эта фотография?
— Я не могу раскрыть свои источники.
— Почему же?
— Потому что мне приходится с ними расплачиваться, баш на баш.
— Если я правильно поняла, вы не сами делали это фото?
— Совершенно верно.
— В таком случае сообщите, пожалуйста, кто дал вам этот снимок либо кому вы заплатили за него, — или же я арестую вас за противодействие полицейскому расследованию.
— За что?!
— Мне необходимо узнать, откуда взялась эта фотография и как она к вам попала, мистер Данн. Эта девушка была убита, и данный снимок может рассматриваться как улика. Так откуда вы получили эту фотографию?
Он вздохнул:
— Мне ее дали.
— Кто?
— Понимаете, я не хочу вляпаться в неприятности. Это была не ее идея — продать фотку, а моя. Я подрабатываю по выходным в клубах. Знаете ли, щелкаю звезд на входе и выходе. Особенно на выходе: они ведь обожают сниматься, изрядно надравшись и валясь с ног, в то время как их собственные фотографы уже выдохлись. Я хочу сказать, что порой задерживаюсь там до четырех утра.
— Кто дал вам эту фотографию, мистер Данн?
Он снова заколебался, наконец его слащавая физиономия расплылась в улыбке. Темные волосы парня были смазаны гелем, отчего топорщились на голове, как иголки у ежа.
— Вам дала их Шерон Билкин?
Анна вернулась к машине, быстро открыла дверцу. Просмотрела в мобильнике список последних вызовов, позвонила Ленгтону:
— Она лгала: он получил фото от Шерон Билкин, взамен дав обещание, что попытается прикрыть ее, что он и сделал, когда ее имя засветилось в газетах. Этого фото он не делал, и он ничего не знал о повреждениях на лице жертвы.
Ленгтон протяжно вздохнул, затем воцарилась тишина.
— Ты меня слышишь? — спросила Анна.
— Да-да, пытаюсь уложить все это в голове. Журналисту прислали фото, точнее, оно попало к нему посредством этого Данна, который получил его от Шерон. Так?
— Да, так он сказал.
— Они купили фото, тиснули в газете. Когда, говоришь, пришло послание насчет красных роз и василечков?
— В тот день, когда вышла заметка.
— Возвращайся к этой дурехе Шерон. Она наврала про фото — узнай, может, наврала и насчет чего-то еще.
У Анны сбилось дыхание, пока она добралась до верха лестницы. То ли подъем был слишком долгим, то ли она просто потеряла былую форму.
— Открыто, — послышался мелодичный голос Шерон.
Тревис обнаружила блондинку на кухне в желтых резиновых перчатках.
— Не могу больше выносить эту грязную посуду! Занялась вот уборкой.
Анна улыбнулась: непохоже, чтобы от ее усилий кухня стала чище.
— Нам надо поговорить, Шерон.
— Что еще? Вчера приходили ваши, забрали постельное белье, кое-что из гардероба. — Шерон указала на бумаги, оставленные на столе экспертами-криминалистами, к которым был прикреплен перечень изъятых из квартиры вещей. — Я сказала: пусть берут все, что сочтут нужным. В том смысле, что мне не нужны ее шмотки и я на самом деле не знаю, что с ними делать. А поскольку за квартиру она уже платить не может, мне надо подыскать кого-то еще.