Аввакум
На превеликие он указует камни.
И, указуя, он глаголет: Аввакум,
Будь яко камень,
неподатлив будь, железен.
Не уступай ни в чем ни другу, ни врагу,
Егда нечистый дух повсюду куролесит.
Боярин
А вот Неронов-то Иван, он уступил.
Боярыня
Как уступил?
Боярин
Смирился. Приобщился.
Боярыня
К антихристу?!
Ссылай, гони меня в Сибирь,
А я не верю, нет.
Тут что-то, брат, нечисто…
Нечисто тут, Михайлыч.
Боярин
С грязью не обвык,
Со дня рождения я с нею не возился.
Аввакум
(Воззрясь на образа.)
Прости, отец Иван. Оплакать бы, обвыть,
Ослобонить тебя из дланей лихоимца.
Аз зрю, как когти сатанинские впились
В твое умаянное, немощное тело,
Как присмирел пришибленный морозом лист
Стеной кирпичной огороженного древа.
Отговорило, отглаголило оно,
Как колокол всполошный, отгудело.
Всему свой час, свой срок.
Боярыня
Мудрено-мудрено
Ты, Аввакумушка, калякаешь про древо…
Аввакум
И не про древо… Человек великий сгиб,
Сгубили, ироды, какого человека!
Боярыня
Уж лучше б затворился, удалился в скит.
Боярин
В скорлупку кинутого вокшами ореха…
Боярыня
Михайлыч, не язви. Ты видишь, кто стоит?
Боярин
Очами не ослаб, гляжу и все-то вижу.
Боярыня
Не басурмане бритоликие твои
Под басурманскую пожаловали крышу.
Пожаловала Русь сама. Перед тобой
Стоит, страдалица, и горько слезы ронит,
А ежли что, пойдет на плаху, под топор,
Черно окарканная сборищем вороньим,
Светло оплаканная добрыми людьми…
Идем-ка, Аввакумушка, в мои покои,
Аввакум
Аз ухожу к распятой на кресте любви,
Безвинно пролитой, зело вопящей крови.
Вопит она, невинная, зело вопит,
И этот вопль не заглушить и не утешить,
Давясь невыплаканной горечью обид,
Никто себя не успокоит, не удержит,
Аз сам себя не удержу, не усмирю,
Кому-кому, а мне-то ведомо, какую
Сызволил государь обрадовать змею,
Сблаговолил какую осенить прокуду.
Боярин
На государя не кидайся. Государь
Изволит лицезреть тебя.
Аввакум
Реку заране:
Не покорюсь. Не усмирюсь. Себя не дам,
Ни обротать не дам себя, ни заарканить.
Аз кукишем не оскверню свои персты,
Латинским крыжем уст своих не опоганю,
Цветущих яблонек беленые холсты
Не отдадутся дьявольскому поруганью.
УГОВОРЫ
«Царь на меня кручиноват стал, — рассказывает Аввакум, — и мне от царя выговор был». А за выговором — новая ссылка, на этот раз «повезли на Мезень»… Через полтора года Аввакума привезли в Москву на Соборный суд, привезли скованного и поместили в Пафнутьевском монастыре. И снова уговоры. Среди уговаривающих старец Семион (Полоцкий), боярин Матвеев.
Старец Семион
Острота ума! И острота
Молнией разящего глагола!
Боярин Матвеев
Правду повествуешь. Неспроста
Во железо тяжкое закован…
Аввакум
Кто закован? И не заковать,
И не ожелезить протопопа,
Дондеж не поникнет голова,
Не смирится с дьявольской утробой.
Дондеж в душу не пущу свою
Три перста, три Никоновых жабы.
Не обасурманюсь — устою,
Упасусь от сатанинской свадьбы.
Сатана сам окрутился, сам
Обручился с Никоновой чадью.
Се и луговинам, и лесам,
Всей земле моей и небесам
Болью всей, всей скорбью возвещаю!
Старец Семион
Да услышат глас твой небеса…
Аввакум
Верую: услышат. И тогда-то
Дышащая ладаном роса
Охладит лихого супостата.