Открытые двери гаража на Фридрихштрассе удерживались с помощью клиньев. Аркадий поднялся по лестнице на четвертый этаж. Не включая свет, он отыскал свой саквояж и переоделся. Ботинки Али жали, необходимо было купить новые.
Теперь все зависело от случая. Если до Бори дойдут слухи, что в парной нашли два трупа, он успокоится. Если же узнает, что оба убитых – чеченцы, это послужит ему предостережением. Полиция соберет описание человека, исчезнувшего в костюме Али. Бено и его собратья уже его разыскивают.
Хотя Аркадий не был специалистом по ручному оружию, он определил, что пистолет-пулемет был чешским «скорпионом», с коротким тупым стволом, выступающим из большой каретки. В магазине двадцать патронов, которые пистолет выстреливал за две секунды. Хорошая игрушка для Али: имея «скорпион», не надо прицеливаться.
Позади него открылась дверь. Аркадий моментально вставил магазин и повернулся, готовый открыть огонь.
В дверях, на черте, разделяющей свет из прихожей и темноту комнаты, застыла Ирина. Аркадий выглянул, чтобы убедиться, что никого больше нет, втащил ее за руку и закрыл дверь.
– Я подумала, что ты у себя, – сказала она еле слышно.
– Где Макс?
– Зачем у тебя пистолет?
– Где Макс?
– Обед закончился рано. Американцы спешили на самолет. Макс пошел в галерею увидеться с Ритой. А я пришла сюда к тебе, – она высвободила руку. – Почему здесь темно?
Она попыталась дотянуться до выключателя, но он помешал ей. Попыталась открыть дверь, но он ногой захлопнул ее.
– Не могу поверить, Аркадий. Снова то же самое. Ты приехал не за мной, а за кем-то еще. И опять использовал меня.
– Нет.
– Да. Именно так. За кем ты гоняешься?
Аркадий молчал.
– За кем еще? – спросила она.
Он ответил:
– За Максом, Ритой, Борисом Бенцем, правда, по-настоящему его зовут Боря Губенко.
Он почувствовал, как она отпрянула. И услышал:
– Мне казалось, что день, когда я оставила тебя, был худшим в моей жизни. Этот день еще хуже. Ты вернулся и превзошел самого себя. За эти два дня моя жизнь пошла прахом.
– Ты…
– Пять минут назад я была твоей. Я так спешила к тебе. И кого я вижу? Следователя Ренко.
– В Москве они убили денежного перекупщика.
– Что мне до советских законов?
– Они зверски убили моего напарника.
– Какое мне дело до советской полиции?
– Они убили Томми.
– Вокруг тебя всех убивают. Макс мне вреда не причинит. Он меня любит и сделает для меня все.
– Я тебя люблю.
Она ударила его. Сначала изо всех сил ладонью, потом стала колотить кулаками. Он стоял наклонившись вперед, как если бы навстречу дул сильный ветер. Рука с пистолетом была опущена. Аркадий разжал руку, и тот, скользнув по ноге, упал на пол.
– Хочу посмотреть тебе в глаза, – сказала Ирина.
Нащупала выключатель и включила свет. По ужасу, написанному на ее лице, он сразу понял, что случилось что-то необычное. Он поднял руку и нащупал над бровью большую, до самого виска, болезненную шишку. С тех пор, как он покинул баню, она вздулась как шар.
Ирина взглянула на валявшуюся на полу рубашку Али. Сзади она насквозь была пропитана кровью. Ирина расстегнула рубаху, которая была на нем. Аркадий снял ее. Ирина повернула его кругом. Он услышал, как у нее перехватило дыхание.
– Тебя порезали.
– Не глубоко.
– Кровь еще идет.
Они зажгли свет в ванной. В зеркале шкафа Аркадий увидел, что Али полоснул его от правой лопатки до пояса. Ирина пыталась убрать кровь со спины губкой, но ей это никак не удавалось. Аркадий оставил пистолет в раковине, разделся и встал под душ. Она сделала воду похолодней и стала промывать длинный кровоточащий порез.
Его мышцы сжимались и вздрагивали под холодной водой, потом расслаблялись от касания ее рук. Ее пальцы отыскали шрам на ребрах и, словно вспоминая что-то, коснулись отметины на ноге; потом пробежали вверх по сглаженному рубцу на животе, будто он представлял собой живую карту.
Аркадий закрыл воду. Пока он выходил из-под душа, она сняла с себя юбку и в два шага освободилась от трусиков. Он поднял ее. Она обняла его за шею, обвила ногами и выгнулась, чтобы он мог войти в нее. Глаза ее были широко открыты. Он оперся спиной о стену. Они соединились. Он глубоко входил в нее, они медленно раскачивались, и было такое ощущение, будто вся Вселенная движется в одном с ними ритме.
Ирина беззвучно плакала. Он еще крепче сжал ее. Казалось, они вместе выбираются к свету из темной шахты на одной паре ног, которые никогда еще не были такими сильными.
– Аркаша!
Она откинулась назад, он был все ближе к тем прекрасным мгновениям, когда тело вдруг пронзает божественная, сладостная боль. Ирина продолжала со всей страстью, осыпая поцелуями его рот, щеку, ухо, шепча хриплым, как и у него, голосом, до тех пор, пока до конца не утихло внутреннее напряжение.
У него подогнулись ноги, и они медленно опустились на колени. Потом он, не выпуская ее, упал на спину…
Ирина через голову сняла кофточку, обнаружив округлые груди с темными твердыми сосками. Он почувствовал, что снова набирает мужскую силу.
Аркадий взял широко открытым ртом ее грудь. Она наклонила к нему лицо, и он почувствовал солоноватый вкус ее слез, падающих теплыми каплями. Слезы прощения. Ирина отпускала грехи ему и себе…
Они лежали на полу ванной, словно в постели. Она положила голову ему на грудь, нежно гладя рукой его истерзанное тело. И что с того, что они были испачканы кровью? Разве это имело какое-нибудь значение? Интересно, как бы выглядели Орфей и Эвридика, если бы они невредимыми выбрались из преисподней?
Даже в полумраке Ирина выглядела измученной.
– По-моему, ты ошибаешься. Макс не убийца. Он хитер и умен. Как только в России начались реформы, он сказал, что это не реформа, а крах. Его огорчало, что наши с ним отношения не сложились так, как он надеялся. Он хотел вернуться героем.
– Перебежав еще раз?
– Заработав денег. Он говорил, что он больше нужен москвичам, чем они ему.
– Должно быть, он прав.
«Если бы не так, Макс ни за что не вернулся бы в Германию», – подумал Аркадий.
– Он хочет доказать, что он умнее и хитрее тебя.
– Так оно и есть.
– Нет, нет, ты несравненно лучше и умнее. Я говорила, что никогда в жизни не подпущу тебя к себе, и видишь, что из этого вышло.
– Ты считаешь, что мы с Максом можем уладить наше недоразумение?
– Он помог тебе попасть в Мюнхен, помог добраться до Берлина. Поможет опять, если я попрошу. Потерпи.
Они в темноте сидели на полу у окна комнаты. «Типичные беженцы», – промелькнуло у Аркадия. Он – в брюках, Ирина – в его рубашке. Подсохший порез на спине был похож на застежку «молния».
Куда им податься? Полиция ищет убийцу Махмуда и Али. Допустим, она действует на манер милиции. Тогда немцы передадут по радио и телевидению его приметы, возьмут под наблюдение аэропорт и вокзалы, предупредят больницы и аптеки. Тем временем Борины люди и чеченцы будут обшаривать улицы. Конечно, чеченцы будут также охотиться и за Борей.
После полуночи движение было незначительным. До того как увидеть автомашины на улице, Аркадий определял их по звуку: астматический хрип «Траби», ритмичное тиканье дизелей «Мерседеса»… Белый «Мерседес» проехал со скоростью лодки, распустившей сети.
– Хочешь помочь?
– Конечно.
– Оденься и поднимись на свой этаж, – он протянул ей номер телефона Петера. – Скажи человеку, который ответит, где мы находимся, потом жди меня.
– А почему не пойти вместе? Можешь позвонить сам.
– Я буду у тебя через минуту. Жди звонка, пока не ответят. Иногда он не сразу снимает трубку.
Ирина не стала спорить. Она надела юбку и босиком вышла в прихожую. Короткий проблеск света показался ослепительным.
Между тем белый «Мерседес» проехал еще раз. Аркадий услышал странные звуки «Даймлера» и уж потом увидел, что он приближается с противоположной стороны. Максу и Боре приходилось не только охотиться за ним, но и оберегать друг друга от чеченцев. Наверх поднимется Макс, но Ирина права, ее он не тронет.
Две автомашины встретились напротив дома и покатили дальше, каждая своей дорогой.