Вчера, 23 января с.г., на станции Востряково Московской области продавщица продовольственного магазина опознала в предъявленных ей фотографиях мужчину, который трижды в период с 6 по 22 января приобретал у нее в магазине грузинский коньяк, хлеб и плавленые сырки и возмущался отсутствием другой закуски. По утверждению продавщицы, этот покупатель не являлся местным жителем, хотя каждый раз он подъезжал к магазину на белой автомашине «Волга», принадлежащей известной местной гадалке и знахарке – цыганке Марусе Шевченко.
Срочно выехавшая в Востряково бригада 1-го отдела МУРа, во главе с начальником отдела полковником Вознесенским, наружным наблюдением за домом М. Шевченко установила, что принадлежащая ей белая «Волга» № МКИ 52-12 на их участке отсутствует, а знахарка М. Шевченко и ее муж неотлучно находятся в доме и о пропаже своей машины не заявляли. Опросом местного населения установлено, что эта белая «Волга» периодически появляется у дома гадалки с водителем, похожим по приметам на А. Воротникова.
Незамедлительно всем постам ГАИ было дано указание обнаружить белую «Волгу» № МКИ 52-12. Одновремено у дома М. Шевченко была установлена засада, и сотрудники 1-го отдела МУРа собрали дополнительные сведения о деятельности и образе жизни граждан Виктора и Маруси Шевченко. По этим сведениям, М. Шевченко пользуется большой популярностью в определенных кругах московского населения в связи с появившейся недавно модой на лечение у парапсихологов и так называемых «экстрасенсов». В ее клиентуре жены известных ученых, писателей, архитекторов и руководящих работников многих министерств и ведомств, включая Министерство иностранных дел, КГБ и МВД СССР. Только вчера, во второй половине дня, у нее на приеме побывало 17 человек. Опрошенные после посещения М. Шевченко, ее пациенты показали, что кроме лечения и предсказания судьбы М. Шевченко часто предлагает им купить доставшиеся ей якобы по случаю бриллианты и другие ювелирные изделия, а также ценные меховые изделия и импортную радиоаппаратуру. Таким образом возникло предположение, что М. Шевченко занимается скупкой и продажей краденых вещей.
В связи с подозрением в связях гадалки М. Шевченко с преступным миром и, в частности, с особо опасным преступником А. Воротниковым, ее телефон был поставлен на прослушивание.
В 11.30 был перехвачен телефонный звонок, некий Алексей спросил у М. Шевченко, все ли готово, и сообщил, что заедет к ней через пару часов. Звонок был произведен из телефона-автомата в районе метро «Сокол».
С этого момента несколько групп оперативных сотрудников МУРа ведут наблюдение за Киевским шоссе, в районе Востряково, где преступника ждет засада.
Руководство операцией осуществляют: из оперативного штаба в Востряково заместитель начальника Отдела разведки МВД СССР полковник Г. Олейник, начальник областного угрозыска полковник В. Якимян и начальник 1-го отдела МУРа полковник А. Вознесенский, а из Дежурной части Московского областного управления милиции – начальник Всесоюзного уголовного розыска генерал-лейтенант А. Волков и дежурный по московской областной милиции полковник Б. Глазунов.
Оценив создавшуюся на 13 часов оперативную обстановку, я принял решение участвовать со своей группой в захвате преступника…
Почему я разрешил Светлову участвовать в операции по захвату этого Воротникова? И почему сам, оставив Пшеничного, ринулся в Дежурную часть Московской областной милиции?
Потому что в 13 часов 05 минут наш со Светловым разговор был и короче и ясней нам двоим, чем этот длинный, полученный мной значительно позже рапорт. Светлов сказал:
– Игорь, звоню с дороги, из машины. Ничего не обсуждаем, возьми ручку, записывай. В 11.30 Воротникова, по кличке «Корчагин», засекли в Москве. В 11.45 к захвату этого «Корчагина» присоединился Отдел разведки, полковник Олейник. А в 12.17 мне пришла телефонограмма от начальника колонии, откуда этот «Корчагин» сбежал. В ней сказано, что в 43-м Мигун расстрелял за дезертирство отца этого «Корчагина». И он сбежал из лагеря, чтобы отомстить. Ты все понял?
– Думаю, что понял. Где сейчас полковник Олейник?
– В Вострякове, руководит засадой. Я дую туда со своей группой. А ты махни на Белинского, в Дежурную часть Московского областного управления милиции, там Волков и Глазунов. Все. До связи…
– А Нина где? – успел я крикнуть в трубку.
– Нину отправил к Пшеничному. Пока!
Я взглянул на часы. Было 13 часов 05 минут. В любую минуту полковник Олейник может захватить этого «Корчагина», и тот в Отделе разведки живо сознается, что именно он убил Мигуна. Они даже не станут его пытать. Они просто пообещают ему, виновному в других преступлениях, барские условия в лагере, досрочное освобождение и московскую прописку. И мне понадобится полмесяца, чтобы изобличить его во лжи, да и то неизвестно – удастся ли.
В Дежурной части Московского управления милиции, в зале, скорее похожем на пульт управления какой-нибудь телестудии, за центральным пультом сидел дежурный по управлению старый милицейский ас полковник милиции Владимир Глазунов. Рядом с ним в кресле – начальник Всесоюзного угрозыска моложавый энергичный генерал-лейтенант Анатолий Иванович Волков, в прошлом – один из самых профессиональных мастеров уголовного розыска. Слева и справа от них за пультом, магнитофонами, телеэкранами и другой аппаратурой – помощники ответственного дежурного и еще какие-то технические чины. На стенах зала рельефные карты Московской области, пересыпанные разноцветными огоньками и надписями с обозначением районов: Мытищинский, Пушкинский, Одинцовский… Но несмотря на всю эту деловую аппаратуру, обстановка в Дежурной части весьма неделовая. В эфире звучит веселый радиотреп:
– Я, пожалуй, тоже в гадалки пойду! А фули? К ней народ валом валит, она меньше полста не берет с человека. У нее в день моя месячная зарплата выходит, – слышен из динамика мужской, с кавказским акцентом голос начальника областного угрозыска полковника Якимяна.
– А радикулит она лечит? – спрашивает в микрофон генерал Волков.
– А кого радикулит мучает, товарищ генерал, вас? – отзывается Якимян.
– Ну… – подтвердил Волков.
– Лучшее средство, дарагой, это горячая соль или горячий песок! Нагреть на сковородке соль, засыпать в мешочек…
– Докладывает пост на 18-м километре Киевского шоссе, – перебил его четкий мужской голос. – Только что в сторону Востряково проскочила белая «Волга» 52-12 с двумя пассажирами…
– Вас понял, – наклонился к пульту дежурный по Управлению полковник Глазунов, легонько коснулся какой-то клавиши на пульте, и в ту же секунду на стене, на большом экране, возникла проекция детальной карты отметки «18-й километр» Киевского шоссе.
Я мысленно прикинул по карте расстояние – от восемнадцатого километра Киевского шоссе до Востряково на машине можно доехать минут за двенадцать-пятнадцать, то есть преступник вот-вот должен попасть в капкан, а здесь, в Дежурной части, – никакого напряжения, даже наоборот, – Волков снова наклоняется к микрофону и говорит Якимяну, который сидит где-то в Вострякове, в оперативном штабе засады:
– Так что делать с этой солью? Нагреть на сковородке, а потом?
– Потом насыпать в мешочек, завернуть в полотенце и положить на поясницу. Только, чтоб не грело, а пекло! – отзывается Якимян.
Я с некоторым изумлением смотрю на Волкова – такой беспечностью он никогда не отличался, это действительно один из лучших и талантливых офицеров уголовного розыска страны. В эту минуту прозвучал в эфире властный, незнакомый мне голос:
– Прошу отставить посторонние разговоры! Полковник Глазунов, вертолет ГАИ наготове?
– Наготове, товарищ Олейник, – ответил Глазунов, переглянулся с Волковым и добавил в микрофон: – Но мы думаем, что поднимать его не стоит – большая облачность и снегопад, при таком снегопаде с вертолета ничего не видно, а шум его может спугнуть преступника…
– Я буду решать в соответствии с оперативной обстановкой. Передайте пилоту и группе снайперов боевую готовность!