— Я поняла тебя, ма. Хорошо. Съезжу сегодня. Только мне в офис ещё надо. — согласилась я, а сама уже думала, как бы мне все удобно обставить.
Собрала быстро вещи в свою сумку. Документы, в специальный кофр упаковала несколько вещей из нового дропа и помчалась. Написала Кириллу, что отъезду с полдня и получив от него 'добро" набрала своего лучшего друга Костика.
— ООО! Какие люди на проводе! — проголостл дружбан.
— Каюсь, Костя, замоталась. Простишь, блудную дочь? — ласково произнесла.
— лаааадно! С тебя ужин! — проглворил Костя. — чё хотела?
— Ну воот! А я думала поболтать… — театрально протянула. — а ты вот так сразу.
— Мать, я тебя слишком хорошо знаю… — и вот прям возразить нечего. — что случилось?
— Кость, — выдохнула. — Мне надо к сестре. И скорее всего забрать малую. — на том конце повисла пауза. Костя знает всю мою историю. Он, один из немногих, кто остался и остаётся со мной в самые трудные минуты.
— Все так плохо?
— похоже, что да. Леха, заберет Ладку только на следующей неделе. Не могу я там ее больше оставлять…
— Я понял, понял тебя. — и я прям увидела, как Костя кивает головой. Понимает все с полуслова. Сам знает, что такое дети. У самого двое. И при чем первый не родной. Хотя, так нельзя наверное говорить, ведь чужих детей не бывает. — Ленке сейчас только перезвоню, скажу, что задержусь. Мне на место подъехать?
— Да. Буду там примерно через час. — ответила быстро, выбегая из магазина.
— тогда, до встречи.
На ходу вызвала такси через приложение, машина нашлась быстро и уже через пару минут я ехала в сторону одного из спальных районов Киева.
********************
Дверь открыли не сразу. Не с первого и даже не с третьего звонка.
Я отчётливо слышала, как за дверью, что-то падало, материлась тетя Надя, что-то мычала моя неадекватная сестра, а главное…мое сердце разрывал плач маленькой Лады.
Боже! Если сейча они не откроют, я просто вызову полицию и малую заберут соц. службы.
— Чего трезвонишь…там Алка в неадеквате с утра..- проскрилпело со стороны соседней квартиры.
Из-за приоткрытой двери выглядывала соседка. Старая карга, благодаря которой малую уже несколько раз чуть не забрали органы опеки. Сука драная. Сколько раз ее просила, звонить мне. Нет же ж…
Я почернула голову в ее сторону.
— С утра?
— А может с вечера. я не знаю. Как хахаля ее мать вытолкали, так и буянит..
— Лада, давно плачет? — это волновало меня больше всего.
— Та то затихнет, то опять голосит, как резаная. — продолжала скрипеть ведьма старая. — хоть бы забрали ее уже куда. Спать мешает..
— Ах ты ж дрянь!! — не успела я договорить, как проворная старушка захлопнула перед моим носом дверь, но взамен, открылась та, в которую я так отчаянно ломилась..
— ОО! Приперлась… — какой однако радушный прием. Тааак мне все рады!* Сарказм.*
Без приветствия, с силой толкнула дверь и оттеснила тётку к стене. Та знает, что со мной лучше не связываться. Уже получала от меня лящей. В квартире царил полный беспорядок. Казалось, грязь уже въелась во все поверхности и что бы отчистить эту квартиру надо только вынести все к херам и вызвать дезинфекцию. Пустые бутылки катились под ногами от каждого шага, заливаясь звонкой трелью стекла об стекло, подошвы бобинок противно липли к грязному полу, а на старый ковер вообще было страшно ступить. В воздухе витал кислый запах пота и чего-то синтетического. Меня даже не удивило лежащее на полу подрагивающее тело моей сестры. То ли ломка, то ли кайф, тяжело понять. Да и не пыталась. Противно все это. Ее руки самопроизвольно выкручивались в причудливые фигуры, плечи вздрагивали, а сама она уже не кричала, а тихо поскуливала.
— Мать прислала? — я обернулась на голос тетки. Она стояла в засаленном халате, тяжело привалившись к дверному косяку, сложив руки на груди. Под глазами залегли темные мешки, морщины испешерили лицо не такой уж и старой женщины, которая, практически своими руками, довела дочь до такого состояния, не позволяя жить своей жизнью и думать своей головой. И вот. Все обернулось против нее. А ведь я помню её цветущей красивой женщиной, которая на каждый праздник готовила самый вкусный мире шоколадный торт и совершенно невероятно консервировали персики. В ее доме всегда аитал аромат выпечки, а кухню можно было фотографировать для журналов интерьера. Теперь же, это жалкое подобие той былой красоты, той женщины, что сделала не правильный выбор.