— Я дам тебе шанс изменить всё, — спустя несколько мучительных мгновений проговаривает он, — платой за это станут все твои воспоминания о прошлой жизни. Ты сможешь найти их, когда придет время, всё будет зависеть только от тебя. Хочешь прожить ещё одну жизнь в своем теле, вернуться на несколько лет назад, Цзян Яньли?
Изменить всё… Девушка томно прикрывает глаза. Разве она в праве отказаться от этого? От шанса прожить жизнь сначала? От шанса не оказаться бесполезной хоть в этот раз?
— Да, — тихо отвечает она, всё же дотрагиваясь и полностью погружаясь в расширяющийся золотой круг…
И всё в этом мире так странно. С каждым днем тебе всё холодней.
Ушедший взглядом в себя, ты прячешься от людей.
А память твоя — на сердце якорь, но только не вздумай плакать…
Вэнь Цин — целительница ордена Вэнь. Политика и все остальные дела её не касаются. Она с раннего детства привыкла действовать самостоятельно, привыкла помогать другим, находясь при этом в стороне, в безопасной зоне, не подвергаясь опасности. Навыки врачевания передавались из поколения в поколение в её семье. Вэнь Цин обучала бабушка, потому что её родители очень рано умерли. А после смерти бабушки ей ничего не осталось, кроме как передавать все знания и умения брату, держа его всегда рядом с собой и не позволяя рисковать. Нравилась ли ей эта жизнь? Да. До определенного момента.
Девушка ненавидела Вэнь Чжао и его политику. Просто на дух не переносила все, к чему он прикасался, а ведь им нередко приходилось контактировать из-за статусов. Он, кажется, тоже её недолюбливал, однако, больше, чем парой слов они не пересекались.
Вэнь Цин никогда не понимала две вещи: Вэнь Чжао и то, почему они, не участвующие в этой кровопролитной войне, должны быть убиты. Да, они с братом носили фамилию Вэнь. Но разве это был их выбор? Они не одного адепта чужого ордена не убили, за что их надо истреблять?
Она горько плачет, сжимая в руках обмякшее тело Вэнь Нина, больше всего на свете желая самой умереть. Вэй Ин кладёт ей руку на плечо, показывая, что тоже многого лишился, все кого-то или что-то потеряли, и она не одна в своём горе. Вэнь Цин только качает головой. Ей никогда не идти вровень с теми, кто попытается пережить горе и утрату. Она точно знает: её навсегда затянет в болото собственных грехов, хотя в чём она грешна? Её убьёт любое неосторожно сказанное слово, её эмоциональное состояние сейчас и без того на грани полнейшего выгорания, безумия и уничтожения. Если бы не Вэй Ин, что пообещал найти способ возвращать мертвецам рассудок, она бы непременно покончила с собой.
Брат. Я ведь часто на тебя злилась, помнишь? Говорила, что ты непутёвый ученик, а ты лишь соглашался, понурив голову. Я ошибалась, брат. Ты не был слабым. Ты нёс эту непосильную ношу до самого конца. Ты защищал меня и отстаивал нас до самого конца. Ты оставался верен своему долгу…до самого конца.
Прости, что меня не было рядом с тобой в момент твоей смерти. Прости, что ты слышал от меня так много упрёков. Ты знаешь, я очень люблю тебя, брат. Если Вэй Усянь и правда найдет способ вернуть тебя, я буду обязана ему жизнью. Это сейчас моё единственное эгоистичное желание.
Прости меня. Я не смогла тебе помочь. Какой из меня целитель. Прости, прости, прости…
Слёзы капают с щек. Вэнь Цин закрывает лицо руками, краем рукава утирая красные глаза — плод бессонных ночей. Смотрит на Вэй Усяня в доверием, потому что он последний, на кого она может положиться. Они в одной лодке. Тоже потеряли семьи, потеряли всё самое родное. Им остаётся только жить дальше ради какой-то цели.
Он возвращает сознание Вэнь Нина, и Вэнь Цин непреодолимо счастлива. Пусть его воспоминания почти полностью уничтожены, пусть он даже ходячий мертвец — она никогда не перестанет любить и поддерживать его, даря свою искреннюю заботу. Вот глупая — она расплатилась его смертью. Могла бы избежать этого каким-нибудь образом. Неважно.
Не смогла.
Её распинают, как последнего грешника, а она даже не вскрикивает от боли, до последнего сохраняет свою гордость. Гордость…а зачем ей она? Тем более сейчас. В такие моменты не о ней надо думать. А о чем ещё? Острые шипы впиваются ей в кожу, раня её. Теперь со всего тела стекает кровь. Но Вэнь Цин не склонит головы перед орденами только потому что она носит эту проклятую фамилию. Она её не просила. В произошедшем нет её вины — она сделала то, что должна была сделать. И была счастлива прожить чуточку подольше предначертанного. Девушка улыбается. Если где-то когда-нибудь она встретит Вэй Ина в следующей жизни, если она, конечно, будет, то непременно скажет ему «спасибо» ещё раз и будет повторять столько, сколько возможно. Благодаря нему ей удалось проститься с братом. Они умрут вместе, рядом друг с другом, целители, что всегда оставались в стороне, мимо кого проходили все военные действия, целители, что мало о чём смыслили в политике, зато умели лечить людей., целители, чьим предназначением было спасать жизни, умерли, когда спасли много людей, но спасти самих себя им не удалось, как и кому-то — их.
… Вэнь Цин не верила в загробную жизнь. Не знала, насколько правдивы были рассказы старейшин о Боге и Дьяволе, но всё равно старалась жить такой жизнью, чтобы потом не пожалеть о ней. Жизнь после смерти она представляла эфемерным теплом, что исчезнет через некоторое время, а дальше — либо пустота и забвение, либо перерождение. Именно поэтому ей было не так страшно умирать — если она переродится, они точно встретятся с братом и с Вэй Усянем…
Достойна ли ты их видеть, Вэнь Цин? Достойна ли их поддержки? Достойна ли была такой жизни и продолженного срока?
Эти мысли явно не её. Девушка оглядывается. Рядом с ней никого нет, разве что небольшой солнечный круг, искрящийся отчего-то, переливающийся золотистым. Вэнь Цин скептично на него смотрит. Что это такое? Что за неудавшаяся шутка, слишком явный розыгрыш?
— Да что ты такое? — спрашивает с лёгким презрением, когда этот кружок подлетает к её лицу. Девушка отходит в сторону и тут же замечает, что не стоит на земле, а находится…в воздухе? Логично, она ведь умерла, значит, теперь земное притяжение на неё не подействует при любых обстоятельствах.
— Что тебе от меня нужно? — раздражает. Этот свет нельзя назвать спасительным, скорее, раздражительным, потому что он преследует её повсюду.
— Хочешь всё изменить? — у него голос, словно у капризного ребенка. Хотя нет. Заинтересованного ребенка. Вэнь Цин не доверяет этому голосу, — ну же, я знаю, что ты хочешь этого. Просто дотронься…
— Оставь меня, — где все? Даже если предположить, что Бог и Дьявол существуют, почему тогда на Небесах её никто не встретил? Вэнь Цин думала, что Суд действительно существует, и что её будут судить за все грехи.
Но никак не ожидала того, что ей пошлют этот надоедливый источник света.
— У тебя всё равно нет выбора, Вэнь Цин, — резко повзрослевшим голосом произносит шарик. Этот голос, твердый, ледяной и холодный, она точно где-то уже слышала, — или память о тебе навсегда исчезнет, а ты растворишься в пустоте. Ты не хочешь быть забытой, — утвердительно говорит он, — тебе остаётся только согласиться.
— Откуда ты… — да что вообще происходит? Девушку словно кто-то крепко хватает за плечо. Женский силуэт ей незнаком, поэтому распознать его она не может, остаётся смиренно оставаться на месте.
— Я всё знаю, — зловеще говорит голос, снова материализовавшись около её лица лучиком света, — я дам тебе шанс переродиться в своем же теле несколько лет назад, конечно, ты сможешь всё исправить или хотя бы повлиять на исход событий и сами события!
Слишком подозрительно звучит. Вэнь Цин никогда не доверяла Провидению, особенно тем, кого оно делало своей правой рукой. Никому не верить — вот была её истина, её девиз, её кредо. Только она и Вэнь Нин. Остальных ничего не касалось.
— С чего это вы так добры ко мне?
— Не спрашивай. Просто соглашайся. У тебя же нет выбора, Вэнь Цин, — её имя голос растягивает будто специально, наслаждаясь каждой ноткой звучания, — ну же, не медли, у меня ещё есть дела.