— Возможно, они решили нарушить традиции. В тот день я отсутствовала, но не помешает, если я отправлюсь туда и раздам всем хотя бы немного целебных трав, средств, чтобы никто не поранился, — таким же тоном отвечает Вэнь Цин.
Она чувствует, как Лань Сичэнь неуверенно на неё смотрит.
— Это может быть небезопасно.
— Мне безопасно. Я смогу навестить родной орден, когда захочу. Я целительница, мои слова нельзя будет оспорить, так что риск заражений и осложнений уменьшится. Это самая малость, чем я могу помочь адептам.
Отправиться с ними ей вряд ли кто-то позволит, хотя, если она найдет лазейку, будет неплохо ей воспользоваться.
— Судя по твоим словам, орден Ци Шань Вэнь забыл про установленные порядки. Тебя могут затронуть, А-Цин, — взволнованно возражает муж.
— Перед всеми адептами они не смогут ослушаться. Это вызовет ещё большие подозрения. Даже если не разрешат мне это сделать — я всё равно сделаю, — твердо заявляет она.
Вэнь Нин. Когда неудачная (Вэнь Цин надеется, что именно неудачная) попытка сжечь Гу Су будет пройдена, надо связаться с ним и попросить наставницу отпустить его к ней в орден. Вряд ли до них кому-то будет дело. Да и Вэнь Жохань знает, как близки эти двое, поэтому ни у кого пропажа столь скромной фигуры на шахматной доске не должна вызвать удивление.
— Не будь безрассудной, — просит её Сичэнь, заключая в свои объятья. Вэнь Цин кивает, чувствуя, как быстро щёки могут наливаться краской.
Кажется, она влюбилась.
Кажется, она допустила ошибку.
Главное — сделать так, чтобы эта ошибка не повлияла ни на что.
Так мы втянуты в вечность.
И вместе, и врозь, накануне и впредь.
Чтобы лучше секреты хранить, нам пришлось окаменеть.
Мы не сможем уснуть, мы не сможем забыть,
Но попробуй у сфинксов о чём-то спросить.
Комментарий к XVI глава
Fleur—«Улыбки Сфинксов»
Я пыталась описать их отношения и то, как я их вижу.. Честно… Простите за ООС хд
Если я умру, знайте, меня убила геометрия ;-;
========== XVII глава ==========
Я стою на краю у непрочных перил,
Позабыв о жестокой ноябрьской стуже.
Темнота, что дремлет где-то внутри
Говорит с темнотою снаружи.
Как наивно бесстрашны мои новые чёрные крылья…
Вэнь Цин не спит по ночам, понимая, что в любой момент на них могут напасть, держит при себя запасы лекарств, которые нужны в первую очередь, настороженно смотря в окно. Лань Сичэнь прислушался к ней, это радовало, как и то, что охрану увеличили. Он успокаивал её, говоря, что мимо никто не прорвется.
Но Вэнь Цин на это только качала головой. Нет, она — единственная, кто смело может предсказать, насколько орден Ци Шань Вэнь силён. Она помнила, как брали Юн Мен: ни сильнейшие заклинатели одного из сильнейших орденов, никто не смог спастись, кроме Вэй Ина и Цзян Чэна.
Ну и А-Ли, которая на тот момент находилась в родном ордене Юй Цзыюань.
Всех подробностей Вэнь Цин точно не знала. Хронология тоже хромала, но она твёрдо помнила, что Юн Мен сожгли после охоты. Гу Су — до. Муж, конечно, спросил Ванцзи, не знает ли он о каком-нибудь предстоящем мероприятии, а в ответ получил непонимающий взгляд.
Глаза слипаются. Вэнь Цин протирает их рукой. Надо ждать. Надо держаться. Она успеет выспаться и днем, можно и вообще не спать — ей что, привыкать что ли? На горе Луаньцзан она то и дело, что сидела с Вэй Ином, которого мучили последствия темной энергии, либо с А-Юанем, которому всякие кошмары снились. И ведь держалась как-то.
— А-Цин, тебе нужно побольше отдыхать, — с легким укором говорит Лань Сичэнь, когда следы бессонной ночи в виде синяков под глазами сказываются на его жене, — охрана обо всем позаботится.
— Ты говоришь о тех, кто за одну ночь разгромил орден Юн Мен Цзян, учитывая, что там были и глава ордена, и его жена, — возражает Вэнь Цин.
А-Ли должна помнить об этом. И тоже попытаться спасти семью, или же обойтись с наименьшими потерями.
Вэнь Цин ей помочь вряд ли сможет, если только выслать помощь из Гу Су, но это надо делать заранее.
А о прошлой жизни знать позволено только Лань Сичэню и Яньли.
— Лучше я буду наготове, чем в панике, — уже менее резко произносит целительница.
Лань Сичэнь уже даже не пытается возражать ей. А-Цин слишком упряма, её не переубедишь.
Когда посреди ночи раздается посторонний шум и цокот длинных женских каблуков, Вэнь Цин понимает, что всё это время не спала не напрасно. В Гу Су все ложатся спать в девять вечера, а значит, ходить может только неприятель. В этом плане довольно легко дать о себе знать. Все внутри холодеет и сжимается — неужели охрана не справилась?
Успокойся. Дыши ровно. На твоих плечах — ответственность за жизни всех членов ордена, тебе не впервые брать эту ответственность.
Вэнь Цин расправляет плечи. Быть целителем — постоянно брать на себя ответственность. Быть целителем — нести ответственность за жизни людей. Она знала это. И всю жизнь занималась врачеванием. Даже не одну.
Она справилась? Да.
Значит, и сейчас справится.
Вэнь Цин чувствует едкий запах гари и бесцеремонно толкает спящего Сичэня. Ей плевать, сколько правил она нарушит, когда его добудится, сейчас она не справился совсем одна.
Надо вывести всех отсюда.
—Я займусь травами, остальными целителями и детьми, — твёрдо говорит она ему, когда они оба уже стоят у порога.
— Береги себя.
— Переживу.
Это был единственный раз, в который Вэнь Цин поняла, что действительно не хотела быть такой токсичной.
Огонь медленно расползается по ордену, охватывая небольшие здания. Вэнь Цин теряется в толпе людей, которые что-то кричат, теряется по дороге к дому целителей, сжимая в руках необходимые лекарства — было бы ещë, куда их положить, так вообще замечательно.
Вэнь Цин ищет.
И находит.
Единственный дом, который сгорел полностью. Дом, который сожгли первым, уничтожен…
Вэнь Цин, кажется, впервые за две жизни пробивает крупная дрожь.
Целители находятся вне вражды орденов. Их задача — лечить людей, и даже на войне их никто не имеет права убивать.
Орден Ци Шань Вэнь даже это правило нарушил.
Неизвестно, сколько бы ещё А-Цин простояла в шоковом состоянии напротив горящего дома, если бы знакомый голос не окликнул её. Обернувшись, она увидела А-Фенг, еë длинные тёмные волосы спутались, небрежно спадая на лицо, а светло-карие глаза, расширенные от ужаса, были направлены на Вэнь Цин.
— Ты жива! — для девы Вэнь было в новизну проявлять столько эмоций за одну ночь. Её равнодушие, её отчужденность, её дар и одновременно проклятье просто не давали этого сделать. Но сейчас ей не было до этого дела.
Её тринадцатилетняя воспитанница жива. Хоть кто-то выжил. Она отворачивается от дома — в таком огне нет даже шанса на спасение, они лишь потратят время зря.
— Иди за мной, А-Фенг, — убедившись, что голос не дрожит, приказывает Вэнь Цин, не без удовлетворения глядя на то, что ученица успела прихватить кое-какие травы.
— Госпожа, я… — срывающимся голосом начала девочка, но старшая целительница её перебила:
— Расскажешь мне потом. Сейчас главное — спастись.
***
—Удивительно, что вы так быстро среагировали, — Лань Цижэнь складывает руки на груди и смотрит недовольным взглядом на Ванцзи, Сичэня и Вэнь Цин, причем, на последнюю — с явным подозрением, — я не буду даже спрашивать, как вам это удалось.
Единственным, кто не проявляет никаких эмоций, остается Лань Чжань, немного повредивший ногу. Вэнь Цин хотела бы поинтересоваться в своей ехидной манере, зачем и его надо было звать на разговор. Ну ничего. Она и его раны залечит, а потом пойдет к остальным.
В принципе, она на этом «семейном совете» ничем не поможет. А людям бы помогла. Нет ведь, надо же было оставить все на напуганную А-Фенг, а отравившихся угарным газом было достаточно!
— Если Вы подозреваете меня, я… — злость мгновенно закипает в венах, не давая скрыть себя и проявляясь яростным взглядом на лице.