— Ты вернулся, значит, добился, чего хотел? — задает ещё один вопрос она, припоминая причину столь внезапного ухода.
Они все понимали, что произойдет, к чему приведёт самовольство ордена Ци Шань Вэнь, но боялись сделать шаг в сторону, первыми напасть на них, показать, что им этот установленный шаткий порядок не нравится. Её супруг был первым, кто сделал решительный жест против них — пусть никто, кроме нескольких человек из Гу Су не знал.
— У нас достаточно сил для сопротивления. Я уверен, что большинство кланов, даже самые маленькие, подключатся — тогда мы будем иметь хоть какие-то шансы, — Сичэнь отстраненно смотрит куда-то вдаль, и Вэнь Цин догадывается — он душой ещё там, в горах, в странствиях, не с ней, не в Гу Су. И она ни в коем случае не винит.
— Я отпустила тебя, потому что ты справлялся с этим уже один раз. В прошлом, — А-Цин присаживается на угол их кровати, в которой она коротала долгие ночи одна. Её взгляд тускнеет, — есть ещё кое-что, что мы должны обсудить.
— Что такое? — обычно расслабленное и безмятежное выражение лица Лань Сичэня приобретает такой же оттенок.
Вэнь Цин недолго думает над формулировкой. Об этом стоило сказать в самом начале, но она не стала и все время его отсутствия прокручивала в голове события прошлого, досаждающего своей трагичностью.
— Это касается Вэй Усяня. В прошлый раз Юн Мэн был сожжён до основания — помнишь, я тебе говорила? Глава Цзян и его супруга погибли, а наследника Цзян лишили золотого ядра. Вэй Ин привёл его ко мне и попросил пересадить своё ядро, — она прикрывает глаза, сильнее сжимая свои руки. Ужасы той ночи, когда этот веселый юноша не мог найти в себе силы даже кричать от боли, а ей приходилось проводить столь кропотливую операцию, о которой не написано ни в одном справочнике, никогда её не отпустят, — после этого Вэй Усяня нашли Вэни и сбросили с Луаньцзан. Но он не погиб, а подчинил себе тёмную энергию и встал на нашу сторону. Мы… Вы, — Вэнь Цин поправляет только из-за того, что в прошлом она от начала до конца была предана только своему ордену, не видя выхода, — выиграли, возможно, только из-за его силы.
— Мы не можем допустить, чтобы Вэй Усянь встал на путь Тьмы, — задумчиво сужает зрачки Лань Хуань, — это равноценно тому, что мы отправим человека на верную смерть.
— Я и не собиралась это делать. Просто… Из-за того, что глава Цзян, госпожа Юй и Цзян Яньли живы и будут сражаться, возможно, это покроет в какой-то степени способности Вэй Усяня, когда он встал на тёмный путь. Но я боюсь, что этого будет недостаточно, — не дрогнув в лице, произносит А-Цин, — я хорошо знаю территорию своего ордена, я всё ещё могу сражаться. Но не допущу к этому своего брата.
— Если ты встанешь на чью-либо сторону, твоё право на неприкосновенность, как целителя, уже ничего не будет значить, — напоминает ей Лань Сичэнь и тихо вздыхает, — я не хочу, чтобы ты сражалась. Если со всеми нами что-то может случиться день от дня, ты стабильно остаешься единственной, кто будет твердо стоять на ногах и вселять в сердца людей уверенность. Как целитель, ты всё ещё находишься в большей безопасности, чем мы все.
— Нет, — Вэнь Цин резко прерывает его, — ордену Ци Шань Вэнь совсем без разницы, целитель я, или нет, — она опускает голову, ровная челка спадает на лицо, — они убили целителей, когда напали на Гу Су, они и меня убьют, если потребуется. Мы в одной лодке, и она тонет.
— Это ужасно, — признаётся глава ордена. В его светлых глазах мелькает такая печаль, что у Вэнь Цин разрывается сердце, — но мы пережили это в прошлом, значит, переживем и сейчас. С помощью тёмных искусств, или же без них. Нас четверо против одного, и у нас все шансы.
Вэнь Цин знает — эти слова произнесены, чтобы приободрить её. Эти слова по-своему фальшивы и одновременно с этим искренни. Ей хочется верить, но сладостные иллюзии так просто разбираются о жестокую реальность, как волны разбиваются об острые скалы. Она слишком скептична, а значит, не доверится ни на минуту. Вера в лучшее умерла с ней в тот раз, что был первым.
Но когда Вэнь Цин чувствует, как теплая ладонь Лань Сичэня касается её ладони, что-то в заледеневшем сердце постепенно оттаивает.
Комментарий к XXVIII глава
СиЦины🥰🥰🥰
Попыталась раскрыть их отношения хд
Влюбляюсь в эту пару все сильнее🥺❤
========== XXIX глава ==========
Целую ночь вопреки судьбе
Я искала тебя в толпе
И если ты вспомнишь об этих местах
Я все еще буду там.
Ветер уносит цветные обрывки
Того, что теперь называется прошлым.
Праздник окончен.
Утренние лучи Солнца пробиваются сквозь стеклянные окна, заставляя Цзян Яньли проснуться окончательно. После такого долгого для неё нахождения в Гу Су девушка окончательно сбила свой режим, поэтому встала, когда пробило десять утра. Пока что к войне только подготавливались — как объяснил А-Сюань поздним вечером, адепты по мере возможности проводили свободное время за тренировками. Он лично руководил занятиями вместе с матерью и отцом, выдающимися потомственными заклинателями. И А-Ли, каким бы нежным цветочком её не считали, тоже покажет свои шипы и тоже будет принимать участие в сражениях.
Она не зря практиковалась как заклинательница с подросткового возраста, и пусть золотое ядро её изначально было слабым, Цзян Яньли недаром дочь главы Цзян и самой Пурпурной Паучихи. Она — не промах. Она всем это докажет. Главное только — выжить.
Поднимаясь с кровати, такой удобной, а ведь от удобств в Гу Су девушка совсем отвыкла, А-Ли твёрдой походкой пошла по направлению к тренировочным площадкам, сжимая в руках оружие, подаренное матерью. Меч, её меч, он её сбережет, не даст пасть в бою и будет такой же опорой, как для родительницы — Цзыдянь. Она могла бы отвыкнуть от необходимости постоянно поддерживать форму, как подобает заклинателю, если бы не муж с братом, что брали её с собой иногда, идя тренироваться.
Движения уже наизусть выучены и до блеска отточены. От А-Ли не укрывается заинтересованный взгляд Цзинь Гуаншаня, направленный на невестку — ого, да она и правда дочь самой Юй Цзыюань! — на что Яньли мило улыбается такой улыбкой, что сразу отбивает желание к ней подходить, а мадам Цзинь, переловив взгляд супруга, в ответ смотрит так, что тот моментально принимается за своё дело — помощь адептам.
До вечера (с перерывами, конечно) А-Ли усердно тренируется, радуясь тому, что нашла свой стиль фехтования, не представляющий сложностей для овладения им так же крепко, как владеет Цзыдянем матушка. Она скоро воссоединится с семьёй и вновь будет проводить с ними больше времени — как-никак, орден Юн Мэн Цзян родной ей по крови, а на войне, когда все кланы перемешаются меж собой, особого разделения не будет, как и времени для лишних разговоров, откровений и всему, что она может сделать сейчас.
Сражаться на стороне Лань Лина А-Ли посчитала бы за честь, но отказалась: в Юн Мэне каждый человек на счету, а из неё неплохая заклинательница получилась. Тем более, мадам Цзинь была осведомлена о том, что её подруга уже потеряла ребёнка, из-за чего поддержала её в желании постоянно наблюдать за своими оставшимися детьми.
Когда яркие краски заката начинают освещать и без того яркий Лань Лин, Цзян Яньли наконец выходит из своей комнаты, переодевшись в обычные золотистые одежды — находиться в тренировочных уже поднадоедает — и встречает Цзысюаня в коридоре. Она не видела его этой ночью — главе Цзинь и его супруге, вероятно, нужно было обсудить и согласовать со своим сыном план. На тренировке её муж выглядел устало, и Яньли первым делом, ничего не говоря, взяла его за руку, утягивая в комнату и плотно закрывая дверь, чтобы никто не слышал их разговор.
— Тебе надо отдохнуть, — одновременно с мягкостью и твёрдостью, насколько можно сочетать несочетаемое, произносит она.
Цзысюань устало трëт глаза и притягивает А-Ли к себе, утыкаясь в её макушку и вдыхая знакомый аромат из неоткуда взявшихся лотосов, из которых она соткана.
— Я не устал, — беззастенчиво врёт, и они оба это понимают. Яньли заставляет А-Сюаня сесть на кровать рядом с собой.