Она едва успевает подойти, как налетает сильный ветер, а перед глазами мелькают яркие картинки падающего дерева, слух воспринимает шум, с которым несчастное растение ударяется о землю прямо под шум молнии. Ураган? Вэнь Цин пытается разглядеть получше, но видение испаряется. Ясно только одно — надо отсюда уходить. Тут небезопасно, хоть пока что погода представляет из себя небольшой ветерок.
— А-Нин, нам надо… — она осекается, услышав мягкий голос девушки, что стояла в нескольких метрах от неё:
— А-Сянь, А-Чэн, давайте уйдём отсюда.
Совпадение? Эта девушка точно не могла услышать то, что Вэнь Цин сказала брату…
Или могла?
В голову лезут ненужные мысли. Может, А-Цин не одна такая? Может, эти видения преследуют незнакомку, которая, столкнувшись с ней, извиняется и предлагает дойти до дома вместе?
— Спасибо. Я и правда могу заблудиться здесь, — отвечает на предложение проводить их Вэнь Цин, подмечая за Цзян Яньли великолепные манеры и вежливость. А ещё у неё красивая улыбка.
Если внешность обманчива, что может скрываться за этими положительными чертами лица и утонченной внешностью?
Яньли выводит их всех из леса, направляясь уже ближе к домам, как ударяет молния, попадая точно в то дерево, рядом с которым они стояли. Это не вызывает удивления на её лице. Вэнь Цин всё больше проникается сомнениями.
Они сидят у неё в комнате, потому что до её дома было идти быстрее. Дождь расходился, и целительница просто не могла остаться на улице. Она-то ладно. Но с ней был брат, который сразу поладил с А-Сянем и А-Чэном. Девушки сухими полотенцами вытирали их промокшие волосы, обмениваясь странными взглядами.
Когда же им удается отстаться наедине, А-Ли не может не спросить то, что она обдумывала всё это время:
— Скажи, ты тоже… всё помнишь?
Я однажды перестану бродить ночами,
Песнями станут мои печали.
И когда они отзвучат, и повиснет молчание,
Я наконец скажу что больше не…
Знаешь я больше не… Знаешь
Я все еще так скучаю…
Комментарий к III глава.
Я все думала, как их столкнуть хд.
Столкнула…
========== IV глава. ==========
Спит спокойно та, что раньше мной была.
Теперь вся жизнь моя — ужасная трагедия.
Ты в сны мои проник — я ценю их каждый миг.
Ты мне воздух заменил…
Дышать нет сил.
А-Цин хотела первой задать ей этот вопрос. Хотела спросить первой, хотела много чего ещё узнать, но почему-то теперь, когда такая возможность предоставилась, сердце заходится в бешеном ритме, словно она выдаёт врагу какую-то очень секретную тайну. Яньли ей не враг, она говорит это своим доброжелательным взглядом, если бы была научена использовать в общении язык жестов, то непременно бы его применила. Но Вэнь Цин, прославленная своим редкостным хладнокровием, упрямством и силой духа, что позволил ей стать искусным лекарем, почему-то опасается сказать неловкое «да». Она в который раз одергивает себя — зачем ей эти бесполезные волнения и тревоги? Разве не лучше, что сейчас она нашла такого же человека, столкнувшегося с такими же проблемами, человека, который, возможно, хочет ей помочь?
— Я помню, но смутно. И чаще всего эти видения мне чудятся незадолго перед тем, что случится. Как с этим деревом. Я не знаю ничего из своей прошлой жизни, я только… — А-Цин вовремя закрывает рот. Даже если она по какой-то причине доверяет Цзян Яньли, ей нет причин слишком откровенничать. Поэтому она предпочитает замолчать, чтобы не сболтнуть лишнего.
… скажи она ей про смерть брата, смогла ли что-нибудь изменить? Конечно, нет. Да и не обязательно об этом знать кому-то, кроме неё. Никто не должен. Даже сам Вэнь Нин.
— Не знаю, повезло ли тебе или нет, но я помню практически всё от рождения и до смерти. Чаще всего отдельные моменты я вижу во снах, но чаще всего один определенный момент, — у неё, похоже, тоже есть, что скрывать и о чём умалчивать. Конечно, есть. Вэнь Цин чувствует себя ещё лучше. Ей не страшно…
Вэнь Цин поражается тому, как она это произносит. С улыбкой на лице, будто что-то обыденное. И целительнице не кажется, что Яньли из тех, кто абсолютно беспечно или наплевательски бы к этому отнёсся — скорее, она просто смирилась или взяла все в свои руки, убеждаясь, что всё точно под контролем. Если это так, им явно есть, о чём поговорить…
— Почему именно мы? — А-Цин не хватало человека, которому можно излить душу, с которым можно быть собой. Вэнь Цин не из тех, кто вслепую доверяет людям. Не из тех, кто может в открытую высказать свои страхи. Но присутствие Яньли рядом немного успокаивает, как и её плавные движения рук, которыми она расчесывает её волосы. Несмотря на то, что они ровесницы, А-Цин кажется, что она на шаг впереди. Она осознала свои чувства и твердо знает, чего хочет от жизни. А ей пока остаётся только думать, как можно повлиять на то, что произойдет и стоит ли вообще что-то трогать; что таится за этими хронологическими рамками, в которые они запечатаны; не разрушится ли этот шаткий мирок, не окажется ли всё страшным сном?
Это не сон. Чувства реальны. Она видит слишком реалистично, она чувствует прикосновения, вдыхает полной грудью свежий воздух, запах после дождя. Всё отдается в сознании приятными ощущениями, и мир пестреет яркими красками. И всё же представить то, что они обе проживают подобное второй раз подряд — немыслимо.
— Ах, если бы я знала! — золотистые глаза девушки на секунду мрачнеют, наверняка она вспоминает что-то из прошлобудущего, — скажи, в тот раз ты тоже была целительницей? Когда ты начала видеть эти видения?
— Когда мне было тринадцать лет. Может, и раньше. Но у меня всегда была хорошая фантазия, поэтому я не могу быть точно уверена, — А-Цин едва заметно пожимает плечами, опуская голову, — у меня нет выбора. Мои родители, родственники, все они были целителями… Я не знаю, правильно ли поступаю, Цзян Яньли…
— Зови меня А-Ли, — перебивает её она, потому что официальное обращение никогда не приветствовала. Теперь понятно. Яньли, по крайней мере, не одна, у неё есть человек, разделяющий с ней такие же страхи и тревоги. Ей повезло, что это оказалась её ровесница. Пусть даже из ордена Ци Шань Вэнь, с которым были натянуты отношения. Целители стоят вне отношений между орденами и их главами, их главная задача — спасать людей, а не ввязываться в конфликты. Они — нейтралитет, они — сами по себе, а значит, их почти ничего не удерживает, — знаешь, я ещё тогда хотела просто прожить жизнь счастливо. Я ошибалась… — улыбка всё ещё не сходит с лица, но А-Ли, чтобы отвлечься от грустных раздумий, тоже опускает взгляд, разглядывая своё розовое платье, — но мне кажется, что я могу исправить пусть не всё, но что-то.
Она редко придавала голосу такую уверенность, чтобы полностью соответствовать образу. Образу той самой прежней Цзян Яньли, которая отказывалась принимать неизбежное. Существование которой было одной сплошной ошибкой…
Она ненавидит прошлую версию себя и отрицать это не может.
— Реален ли этот мир? А-Ли, ты никогда не думала о том, что это может быть просто сон? Нашей фантазией? Нельзя же так взять и переродиться в собственных телах! Да ещё и с возможностью поменять ход событий! — А-Цин непривычно называть её таким именем, которым обычно называют близкие родственники, но Яньли же сама её попросила. А ещё ей необходимо узнать, что она думает по этому поводу.
— Даже если этот мир фальшивен, чувства реальны, — улыбнулась А-Ли, — большего не надо. У нас есть второй шанс. Мы можем всё изменить. А теперь выяснилось, что мы можем понять друг друга в этой ситуации. По-моему, этого достаточно. Если эта ловушка судьбы — чья-то злая шутка, мы бы ещё ранее разгадали обман? — девушка резко положила руку на плечо Вэнь Цин и улыбнулась, когда та от неожиданности вздрогнула, стоило ей прикоснуться, — видишь? Мы можем чувствовать. Так что сомневаюсь. Этот мир вполне реалистичен.