В один из дней за обедом отец объявил:
— Хватит, наотдыхался. Завтра на работу выхожу. Договорился уже.
— И то верно, — подхватила бабка, — что за отдых — бездельно болтаться.
Работу себе отец выбрал в ремонтных мастерских и ходил теперь в спецовке — незнакомый и капельку чужой. И вечерами он уже сидел не с ребятами, теперь его компанией были взрослые. Сидели, степенно покуривали, отец рассказывал про север, про море. Колхозники — о своих делах и заботах. Вспоминали и старые годы, когда отец жил еще здесь.
— Возвращался бы к нам. Хватит тебе по морям. Наплавался уж, поди, вволю, — сказал как-то отцу бригадир.
— Я уж подумывал, да море — оно крепко держит.
— Вот-вот, — подхватил бригадир, — тебя море держит, других завод, третьих наука. Одна земля-матушка только никого удержать не может.
— Не шуми, — сказал отец. — Кончится контракт — подумаю.
Вовка слышал этот разговор и, когда легли с отцом на сеновале спать, сказал:
— Конечно, папа, какой из тебя колхозник. Ты моряк. Они и моря-то никогда не видали, думают, рыбу добывать — все равно что здесь с удочкой сидеть. Ты не слушай никого, пап… ничего они не понимают.
Отец помолчал немного.
— Главное — человеком быть, неважно, колхозник ты или моряк. Вырастешь — поймешь это. А пока спи.
— Но ты же не останешься здесь? — тревожно и настойчиво спросил Вовка.
— Сейчас и не могу: контракт.
Контракт у отца кончался через год. Вовка это знал и успокоился: за год много воды утечет, многое изменится.
Иногда отец, тщательно вымывшись после работы, надевал свежеглаженую рубашку, звал Вовку.
— В кино пойдем, на станцию. Беги, зови дружка своего.
Вовка бежал к Митьке. А тот уже сидел прилизанный, в ботинках, ждал собиравшуюся мать.
— И вы в кино? — удивлялся он. — Вот здорово! Мы с мамкой тоже собрались.
Почему-то каждый раз совпадало так, что, когда Вовка с отцом думали идти в кино, и Митька с матерью шли туда же. Как по уговору. Вовка радовался этому не только из-за Митьки, ему нравилось, что с ними шла тетя Наталья.
С ней было весело: по дороге в кино и обратно она любила пошутить, умела ловко и неожиданно остановить их с Митькой, если спор их после фильма того и гляди готов был перейти в ссору.
— Кто знает, что такое ВМД?
Ребята не сразу догадывались, что это шутка, пытались подсказать ей:
— Военно-морское дело?
— Нет, не то.
— Весенне-майское…
— Мери… Мелиративное…
— Не то, не то. Это значит — Вовка, Митька…
— Дурни? — подхватывали ребята. — Друзья?
— Долгоносые.
— Почему долгоносые?
— А вот потому, догадайтесь.
Ребята, забыв про спор, щупали носы, разглядывали друг друга и никак не могли понять, почему они долгоносые, когда носы у них были обыкновенные, даже скорее курносые. А тетя Наташа уже разговаривала с дядей Никифором о чем-то своем, взрослом, и оба шагали в ногу, оба были одного роста, и оба одинаково улыбались, когда смотрели друг на друга.
— А правда, папа, тетя Наталья красивая? — немножко стесняясь, сказал однажды Вовка.
— Правда, — серьезно ответил отец.
И Вовка был рад, что отец не засмеялся, согласился с ним.
V
Был выходной день. Вовка с отцом возвращались с рыбалки. Тайка с ними не ходила: почему-то сегодня ее нигде не было видно.
Когда же шли мимо ее дома — низенькой от старости, полуразвалившейся избы, — услышали приглушенные крики.
Отец тоже остановился. У плетня стояли две женщины, слушали.
— Что это?
— Лысаковы воюют, — охотно откликнулась одна из женщин.
Отец кинул на них злой взгляд.
— Нашли забаву. — И быстро зашагал к избе. Вовка ухватил его за руку.
— Пап, не ходи, не надо.
Отец вырвал руку. Лицо у него побелело, губы вытянулись в ниточку.
— Не ходи, пап!
— Отойди! — как чужому, сказал отец.
Он рывком распахнул дверь и крикнул:
— Пожар!
В избе сразу стихло. На Никифора уставились обезумевшие от ярости глаза мужчины и женщины.
— Где пожар? — спросила, приходя в себя, Тайкина мать.
— Я думал, у вас пожар. Ошибся, значит.
Женщина торопливо пригладила волосы, мельком взглянула в зеркало.
— Проходи, чего на пороге стоишь. Не вовремя только пришел.
— По-моему, в самый раз, — недобро усмехнулся Никифор.
Пьяный мутно глядел на него, еще не сообразив, продолжать ли драку или попросить денег на водку.
— А дети где? — спросил, оглядываясь, Никифор.