— Разве это работа? Такую работу день и ночь работай, а все без толку. Нет, не могу я так, не по мне это…
— Побольше ей внимания уделяйте, когда меня нет, — наказывал дядя Никифор. — В кино ее хоть иногда водите.
— А мы водим, — отвечал Митька.
— Гуляйте с ней.
— Она в магазины ходит, на рынок.
— Надо как-то дотерпеть до весны, весной обещали мне путевку в санаторий для нее.
— Не поедет она, — сказал Митька.
— Знаю, потому и беру на двоих, вместе поедем. Не захочет — силой увезу. Полечиться ей надо.
— Вот хорошо! — обрадовался Вовка. — А мы вдвоем останемся. Правда, хорошо? — спросил он Митьку.
— Не надейтесь, — сказал дядя Никифор. — Я вам какую-нибудь старушку сосватаю, чтоб глядела за вами.
— Нашел маленьких, — обиженно загундосил Вовка.
Митька рассудительно заметил:
— Старушка даром не пойдет. Что мы, обед себе не сварим? Или дверь запереть забудем?
— Через три года паспорт получать, а тебя все ребенком считают, — подсказал Вовка.
Дядя Никифор замахал руками.
— Погодите, погодите! Еще и путевки никакой нет, а вы уже… Вы вот что — старайтесь, учитесь как следует, за матерью ухаживайте, тогда и видно будет, какой вы народ — самостоятельный или не очень, можно вас одних оставить или нет.
Попозже спросил:
— Скучаете по деревне?
— Не-а, — за двоих ответил Вовка.
Без интереса, но Митька все же одолел Жоржа Сименона: надо же было отдавать книгу.
Кира предложила ему взять еще что-нибудь. Он не решился отказаться и попросил «про путешествия».
— Вот замечательная книга, — сказала Кира и дала ему книгу «По нехоженой земле».
Книга и верно оказалась замечательной. Митька не только сам прочитал ее, но предложил и Вовке. И когда снова пришел к Кире, уже сам попросил еще что-нибудь такое же.
Так он и не заметил, как стал постоянным читателем Кириной библиотеки.
Теперь бывало, что он не только слушал Киру, ее советы, но и спорил иногда с ней, доказывая, например, что книги стоит читать только о путешествиях, ну и некоторые исторические, вроде «Степана Разина».
— Нет, — не соглашалась Кира. — Ты рассуждаешь… по-детски. Тогда ничего не надо — ни музыки, ни живописи, ни кино. Ты же ходишь в кино? А зачем?
— Зачем… там жизнь показывают.
— Хорошие книги тоже жизнь показывают. Зато книга всегда с тобой — и когда ты болен, и когда в дороге. Нет, ты просто не думал об этом, потому так и говоришь.
Честно признаться, Митька был согласен с Кирой, но уж очень ему хотелось доказать ей, что у него тоже есть свое собственное мнение, чтоб она не считала его за глупого. По этой же причине ему нравилось рассказывать ей о том, чего она не знала. А не знала она порой самых простых вещей, которые у них в деревне знал любой малый ребенок.
Как она удивилась, когда узнала, что хлеб зимует под снегом. Она сначала не верила, думала, что Митька смеется над ней.
— Ведь хлеб сеют весной, — стояла она на своем. — Вон и в газетах пишут: «Проведем весенний сев в срок». А никогда не видела «проведем зимний сев».
— Не знаю, как там в газетах пишут, а только яровые сеют весной, а озимые осенью. О зиму сеют, понимаешь?
И это объяснение как-то сразу убедило Киру.
— Надо же, я ведь сто раз слышала «озимые, озимые», а ни разу не задумалась, почему они так называются. А как же снег, мороз? Не вредно для зерна?
— Когда снег — это хорошо, он зерно прикроет — никакой мороз не страшен. А вот если снега нет, тогда беда. Вымерзает хлеб. Тогда весной землю под яровые перепахивают.
Однажды, когда они одновременно вышли из своих квартир, она спросила:
— Ты гулять или по делу куда?
— Так просто, — ответил он.
— Если тебе все равно куда идти, проводи меня. Мне надо к маме на работу.
Сначала Митька немного испугался: провожать девчонку. Но она сказала об этом как о самом простом деле, словно это по-городскому ничего не значило, и, боясь показаться деревенщиной, а еще потому, что это было ему приятно — идти с ней, он молча зашагал рядом.
Они шли по сырому городу, по хлюпающему после первого снега асфальту. Было промозгло, и Митька поеживался в своем коротком пальтишке. Кира после болезни была одета тепло, уже по-зимнему. Из-под капюшона, отороченного белым мехом, виднелись темная челка и темные блестящие глаза. И Митька видел, как прохожие, все как один, смотрят на Киру, а некоторые даже поворачивают голову вслед за ней. А она идет себе и спокойно разговаривает с Митькой, как будто ничего не замечает. А может быть, и в самом деле не замечает. В общем, здорово это у нее получается.