Успокоив дыхание, Нона подползла к краю, где какой-то большой, новый туннель прорезал старый, в котором она находилась. Внизу, в большом проходе, одинокая фигура в черном рубила стену, уже почти скрывшись из виду в коротком проходе, который она проделала. Обломки усеивали гладкий от воды пол позади нее. Работа, должно быть, заняла недели.
Нона зачарованно наблюдала за происходящим, осознав, что испытывает новое ощущение. До этого момента ее сознание было заполнено давящим знанием о весе камня над ней и о том, как долго и узко возвращаться на поверхность — если она вообще сможет вспомнить все изгибы и повороты. Но теперь ее внимание привлекло нечто большее. Более громкое, чем треск кирки, более тяжелое, чем фатомы камня. Полнота. Непохожесть. Что-то древнее и полное энергии, от которой у нее дрожали руки и горела кожа.
Землекоп остановился и повернулся, чтобы поднять кожаную бутылку, стоявшую на камне у входа в расщелину. Подняв руку, он откинул со лба мокрые от пота волосы и выпил.
Йишт! Как только Нона мысленно назвала ее, глаза женщины устремились к выходу из туннеля. Нона отпрянула назад, вжалась в камень и затаила дыхание. Она подождала мгновение, достаточно долгое, и Йишт снова стала пить из бутылки с водой, как собиралась, затем начала поворачиваться.
Двигаться назад по туннелю, не имея возможности развернуться, таща за собой дымящийся фонарь и стараясь не издавать ни звука, было нелегко. Свечение в конце туннеля стало ярче: Йишт, должно быть, приближается! Нона поползла назад так быстро, как только могла, по-прежнему не издавая ни звука. Если Йишт заберется наверх, она может увидеть или учуять следы фонаря Ноны. Сколько же времени пройдет, прежде чем в воздухе мелькнет нож? И если не брошенный нож, то сама Йишт. Эта женщина практически победила весь Серый Класс, вместе взятый. Она запросто могла бы убить Нону здесь, внизу, и ее тело пролежало бы незамеченным еще долго после того, как рассыпались бы кости.
Ноги Ноны в конце концов нашли открытый воздух, и она свесилась через край, прежде чем скользнула в нижний туннель, сильно ударившись подбородком о выступающий край скалы. Через несколько мгновений она уже спешила обратно к расщелине, и ее фонарь пропускал сквозь колпачок ровно столько света, чтобы она не ударилась о стены до потери сознание. Она мчалась вперед, преследуемая тенями, скользя и обливаясь потом, уверенная, что в любой момент чья-нибудь рука сомкнется на плече.
— Ты их добыла?
— Да, — прошипела в ответ Нона. — Ш-ш-ш!
Клера скатилась с кровати и подошла к Ноне. Ара плюхнулась в свою, зевая и потягиваясь под одеялом. Гесса, казалось, крепко спала.
— Все прошло нормально? — прошептала Клера так близко к уху Ноны, что его начало покалывать.
— Да, возвращайся в кровать. — Она пощупала украденные ингредиенты в сундуке с одеждой. Черный корень, завернутый в льняную ткань, красный чесночный порошок в бумажной обертке, ртуть в промасленном кожаном мешочке, соли аклита и сера. Пещера-кладовая была следующей по пути, большой и легко доступной; ингредиенты были разложены на полках в маркированных мешках, пучках, флаконах и горшках. Если бы ее не сбил с пути след от ботинка Йишт, она бы вошла и вышла за четверть часа.
— Как ты себя чувствуешь? Я могу остаться с тобой?
— Я в порядке. Ложись.
— Но ты нашла все? Даже ртуть?
— Да.
— Хорошо. — Клера сжала ее руку, поколебалась, потом вернулась в постель. — Кстати, от тебя воняет грязью.
Нона сняла с себя рясу и сунула ее под кровать. Нужно вымыться, но эту проблему она решит при свете дня. Она скользнула под одеяло, шерсть оскорбила ее ободранные колени, темнота была полна образов туннеля за туннелем, узкие скалистые глотки ловили ее в мерцании пламени, все теснее сжимаясь вокруг. Она повернулась на бок и свернулась калачиком, стараясь казаться в темноте как можно более маленькой мишенью. В ночи, прошедшие после ковки, она сворачивалась вокруг боли, вокруг первого и все новых и новых клыков яда, который в нее влил Раймел. Конечно, ничего быстрого — он хотел бы знать, что она долго и тяжело страдала, прежде чем умереть. Сестра Яблоко рассказывала им множество ужасных историй о токсинах, которые именно так и действуют. Есть яды, которые заставляют плоть гнить вокруг костей в течение нескольких недель, есть и другие, которые сначала вызывают слепоту, затем шелушение кожи хуже, чем любой ожог, и, наконец, безумие и смерть месяцами позже. Но сейчас она поняла, что кроме коленей, кистей, рук и челюсти... ничего не болит. Голова, живот и суставы, все, что скручивала медленная всепроникающая боль, действительно были в порядке. Она сказала, что все в порядке, чтобы заставить Клеру вернуться в свою кровать... но это оказалось правдой… она испытывала только затянувшееся чувство полноты, овладевшее ею, когда она шпионила за Йишт. Чувство, которое она испытывала только в одном месте, и никогда так сильно — перед черной дверью в Собор Предка в дальнем конце монашеских келий.