Гесса пробралась к шахте, камни царапали ее, резали руки и разрывали рясу. Темные брызги среди каменных обломков поймали свет фонаря Гессы и вернули его обратно. Она наклонилась и коснулась пальцем одного блестящего пятна: «Кровь!» — Значит Йишт не осталась невредимой после встречи с Сестрой Кремень…
Оглушительный грохот эхом прокатился по шахте, и мгновение спустя каменная пыль взметнулась вверх, затуманивая зрение Гессы, заставляя ее кашлять.
Тишина. Затем, когда пыль начала оседать, послышался звук покатившегося камня. Гесса прошаркала последний фут и посмотрела вверх по крутому склону узкого прохода, который вырезала Йишт. Весь проход светился. Свет лился из какого-то источника, гораздо более яркого, чем любой фонарь; он поймал остатки пыли и превратил ее в золото. Сначала Гесса подумала, что Йишт, должно быть, пробилась на поверхность, но когда пыль осела еще больше, она увидела размытые черные очертания женщины — свет охватывал ее со всех сторон, как будто миниатюрное солнце находилось перед ней на уровне талии. И если это было солнце, то это и была Надежда, а не красная звезда Абета, молодое солнце, полное белого и золотого.
И жара. Даже на таком расстоянии Гесса вспотела.
— Она никогда не выйдет с ним... — Гесса прищурилась от яркого света.
Свет изменился, тени побежали и закачались, пульс корабль-сердца изменился. Йишт повернулась, ее красные пальцы обхватили светящуюся сферу корабельного сердца, кости потемнели в розовой дымке плоти.
Уходи! — прокричала Нона Гессе, и на мгновение ей показалось, что ее услышали.
Гесса наблюдала, глядя одним глазом от входа в проход, ее решимость улетучилась, как туман на лед-ветру. Йишт никогда не выйдет с корабль-сердцем. Она начала отходить. Йишт держала перед собой корабль-сердце и толкала его к стене. Воздух заскулил, как будто тысячи комаров собрались на пир... и скала потекла прочь, как будто это была жидкая грязь. Йишт шагнула в пустоту.
— Нет! — Теперь Гесса все поняла. Йишт могла быть марджалом пол-кровкой или даже праймом, но ее камень-работы было достаточно только для того, чтобы помочь ей копать, ослабить камень, подготовить его к удару кирки, или позволить медленно и бесшумно начать шахту, которую она вырыла под своими гостевыми покоями. Возможно, это также позволило ей интуитивно понять, где проходят туннели и трещины… Но по мере того, как она приближалась к корабль-сердцу, ее мастерство увеличивалось, разрешив вырезать последние ярды прохода всего за несколько часов. И теперь — когда она держала в руках корабль-сердце — скалы двигались по ее воле. Гесса понятия не имела, во что обойдется Йишт такой подарок. Существовала причина, по которой сердце корабля лежало погребенным, а не в руках монахини... но чего бы это ей ни стоило, это также позволит марджалу камень-работнице спастись. Она может пробить туннель, закрыть за собой шахту и выйти в заранее подготовленном месте, чтобы, без сомнения, быть встреченной войсками Шерзал.
Гесса протянула руку к краю прохода и потянула за все нити Йишт сразу. Воин отлетела назад из дыры, которую создала. Противоположная стена остановила ее с хрустом, который заставил Гессу вздрогнуть. На мгновение она почувствовала себя виноватой — она не хотела ранить женщину, — затем рассмеялась над своим чувством вины, точно зная, что Йишт сделает с ней, если представится такая возможность. В следующее мгновение мысли и воспоминания Йишт хлынули на нее и затопили, когда Гесса потянула за золотую нить ее существа.
Образы, пойманные сознанием Гессы, нахлынули на Нону. Один образ, горящий важностью, привлек ее внимание, и Нона ухватилась за него, когда он проходил мимо: амулет, который она забрала у Йишт, сигил, черный на фоне потока мгновений, воспоминаний, ощущений. И вместе с образом амулета пришло понимание. Сигил отрицания, созданный с исчезающе редким талантом мастером этого искусства столетие назад. Ключ Йишт к обороне дома настоятельницы. Ее второстепенная миссия — завладеть секретами монастыря — теперь не имела значения… Прижатый к любому заклинанию амулет мог стереть магию или, по крайней мере, разрушить ее.
Йишт медленно развернулась, свет от сердца корабля разлился вокруг нее, когда она выпрямилась, открывая его.
Убей ее! — крикнула Нона. — Быстро! — Так близко к сердцу корабля, и с нитями, вытянутыми из собственной крови Йишт... она могла бы разорвать серебряную нить, связывающую дух Йишт, и теплая плоть женщины упала бы на землю, пустая.
Гесса работала быстро, ловкие пальцы ее разума сортировали и перебирали нити, связывавшие ее с Йишт.