— Легко! — Гесса почувствовала, что уплывает прочь, за пределы боли, за пределы борьбы. Она слышала песню Предка, многоголосую и более прекрасную, чем все, что она когда-либо могла себе представить. И все же — ее подруга попросила о помощи…
Когда корабль-сердце было так близко, казалось, сама простота — взять темные нити из неуклюжих кулаков Ноны, безрезультатно колотившим по стенам между ними, и протянуть эти нити через узы, которые они разделяли. Мы — дети Гилджона. Эта мысль пронеслась по глади ее сознания, когда песня Предка стала громче. Сестры по клетке.
Останься! Нона попыталась удержать Гессу. Она чувствовала, что та уходит, но не имела ни малейшего представления о том, куда она идет и как последовать за ней.
Острие клинка Йишт прочертило горячую линию вдоль лица Гессы, и в это мгновение боли тени внезапно закружились, поднимаясь от земли так быстро, густо и черно, что разбитые камни задребезжали от их движения. Тень Ноны отделилась от тени Гессы и бросилась на Йишт, словно продолжение ее воли, раздирая, разрывая, выкрикивая свою ненависть в диапазонах, которые невозможно услышать.
Судя по тускнеющему, пропитанному кровью виду, которое давал глаз Гессы, Йишт отскочила назад с рваными ранами и разорванным пальто. Она повернулась и захромала прочь, тыча корабль-сердцем в тень Ноны, чтобы отогнать его. Нона увидела, как ее тень стала огромной и чудовищной, словно это была тень ее истинного «я», колючая от ненависти, раздувшаяся от ярости. Йишт пятилась назад, отступая вверх по шахте, которую она столько часов и со столькими усилиями прорубала в скале. Шахте, которая никуда не вела и не давала выхода.
— …идут…
— Проснись! Вставай!
— Я проснулась. — Она открыла глаза.
— Нона... — Джула протянула руку, и на ее лице не было надежды, только слова прощания. Снаружи приближался топот множества ног. Стрела отскочила от стены и с грохотом влетела в пещеру.
Нона покачала головой и плавно поднялась на корточки. Ярость, в которой она так нуждалась, наполнила ее с ног до головы, ее тело вибрировало от нее.
— Я была рождена для убийств — боги создали меня для разрушения. — Она отбила в сторону одну стрелу и выхватила из воздуха другую, прежде чем та достигла шеи Джулы. Она засунула ее за пояс.
Нона рванулась вперед и вверх, целясь в ярко освещенный вход, где высокие фигуры толпились, как тени зубов в открытом рту пещеры. Ара лежала у их ног, беспомощная жертва. Стрелы, слепо пущенные во мрак, рикошетили от стен, стуча вокруг нее по каменному полу. Позади себя она услышала крик Дарлы, когда послушница нашла в себе смелость и вызов. Что-то пронеслось мимо уха Ноны, пока она сокращала расстояние до врага, настигая ее, вращаясь и рассеивая последние лучи солнца. Метательная звезда Клеры, пущенная куда более умелыми пальцами Рули, нашла лицо ближайшего солдата.
Когда ноги Ноны понесли ее вперед по неровному полу пещеры, она позволила своему гневу, каждой частичке боли, ярости и отчаяния бросить ее разум на Путь. Нона без труда собрала то, что ей было нужно. Она чувствовала, как уходит Гесса, чувствовала, как ее милая и умная душа соединяется с чем-то большим и более далеким, словно ручеек, втекающий в океан. Гесса ушла, на последней миле она не хромала и не шаркала, даже не шла на обеих ногах, а бежала. Гесса не боялась смерти. Но Нона боялась жить без нее.
Попав на Путь, Нона не сделала ни малейшей попытки замедлиться или обрести равновесие, к которому всегда стремилась: вместо этого она использовала свою скорость, как и на меч-пути, позволяя ярости толкать себя, а безмятежности — держать; она мчалась по перекрученной невозможности Пути, проносилась сквозь извилины и полагалась на инстинкт, чтобы не сбиться с курса, что бы ни случилось.
В то самое время, когда мысли Ноны бежали по Пути, ноги гнали ее к солдатам, толпившимся у входа в пещеру. Она наклонилась к стене, прыгнула на нее и оттолкнулась, набирая высоту. Ее скорость и неожиданный характер нападения, пришедшего к слепым от дневного света людям из темноты пещеры, пронесли ее за острия их мечей. Ее цель, более быстрая, чем остальные, сумела поднять свой клинок, но Нона прокрутилась вокруг него, ее движения в физическом мире каким-то образом дополняли и дополнялись одновременным бегом по Пути.
Нона летела, вытянув руки, и ударила мужчину в лицо обоими кулаками. Ее шестидюймовые дефект-клинки, торчащие из костяшек пальцев, дали ей необходимую опору, чтобы поставить ноги ему на плечи. Не останавливаясь, она освободила лезвия и прыгнула дальше. Меч зашипел в ее сторону, когда она пролетала над последним из солдат. Ей удалось сильно махнуть руками перед собой, когда клинок перерезал ей путь. Последовал мгновенный контакт, яркий металлический звук, и она упала на землю, кувыркаясь по каменистому склону; вокруг нее, звеня, падали части аккуратно разрезанного длинного клинка.