— Я наелась досыта. — Нона схватилась за живот. Она действительно набила себе рот, как делала за каждым приемом пищи, но сладости выглядели соблазнительно, сияя, как витражи в Башне Пути.
— Жаль. — Сестра Яблоко повернулась к Арабелле и протянула ей коробочку.
— Спасибо. — Арабелла протянула руку и изящно взяла одну конфетку большим и указательным пальцами. Нона заметила, что оба пальца имеют восковой блеск. — Я приберегу ее для внеклассных занятий.
Сестра Яблоко закрыла коробочку и убрала ее:
— Тогда занимайте свои места, девочки. Сегодня нам предстоит много выучить!
Нона последовала за Арабеллой к ближайшему из трех длинных столов. Старшая девочка вернулась на свое место первой, поморщившись, когда садилась, затем сменила позу и нахмурилась. Нона нашла свое место и начала опускаться на скамью, но резко остановилась, удерживаемая внезапным подозрением, когда ее зад был всего в дюйме или двух от полированного дерева. Она повернулась, прищурилась и быстро изучила пространство под собой. Что-то блеснуло. Короткая булавка стояла вертикально на крошечном темном основании. Нона бросила ее на пол и села. Бента, должно быть, положила эту штуку, пока Нона стояла перед классом.
— Молодец Нона, хорошо справилась! — Сестра Яблоко захлопала в ладоши. — Арабелла... справилась не так хорошо.
Нона посмотрела на Арабеллу. Лицо девочки было странно напряженным, только яростные глаза и подергивающаяся гримаса указывали на то, что она не просто сосредоточилась на словах Госпожи Тень. Она резко дернулась влево, но, казалось, была не в состоянии двигаться.
— Ты прошла испытание, Нона. — Сестра Яблоко улыбнулась. — Я больше не буду пытаться тебя обмануть. — Она снова повернулась к доске, постучала мелом по рисунку листа и подчеркнула слово рядом с ним. — Сегодня мы будем учиться заваривать очень сильную кот-траву, близкую родственницу корня сегрена. Именно из него я сделала настойку, отравления которой так умно избежала Нона, а Арабелла — нет. Обычно мы называем эту настойку тюряга. Первый...
Тук-тук-тук в дверь. Сестра Яблоко повернулась в сторону класса:
— Войдите.
Сестра Чайник просунула голову в класс с озорной улыбкой на лице:
— Я только что из скриптория и хочу передать Ноне ее письменные принадлежности. — Она протиснулась в полуоткрытую дверь с темной доской в одной руке и мелками в другой. — Для наших совместных уроков.
— Входи. — Сестра Яблоко терпеливо улыбнулась и жестом пригласила Сестру Чайник войти.
Монахиня помладше — Нона решила, что Чайник может быть лет двадцать с чем–то против тридцати у Яблоко, — преувеличенно осторожно подошла к ней на цыпочках и положила перед ней на стол дощечку и мелки. Она вынула из рясы сложенную салфетку и положила ее между ними, прошептала «извините» Госпоже Тень и на цыпочках вышла. Оказавшись в дверном проеме, невидимая от доски, она весело помахала послушницам.
— Как я и говорила. — Сестра Яблоко постучала по доске. — Кот-трава.
Нона посмотрела на свои новые вещи. Единственное, что у нее было, кроме пера, свитка и чернил, которые дала ей настоятельница... и ножа, которым она так недолго владела. Она взяла грифельную доску, удивляясь ее ровным углам и равномерной толщине. Старшие в семидневном классе Наны Эвен сидели с грубыми кусками шифера, которые они сами выкопали из Дыры Эбсона. Пока Сестра Яблоко продолжала описывать места, где можно найти кошачью траву, Нона положила дощечку перед собой, обнаружив, что она слегка липкая. В том месте, куда она дотронулась, на кончиках ее пальцев осталось коричневатое пятно, и от него исходил слабый запах гнили.
— Кот-траву в ее естественном состоянии можно есть без каких-либо побочных эффектов, — продолжала Сестра Яблоко. — Хотя я бы посоветовала вам не употреблять ее в больших количествах. Это привело бы к спазмам в желудке и онемению конечностей. Кроме того, у нее кислый и неприятный вкус.
Сестра Яблоко продолжала рассуждать о достоинствах кошачьей травы в течение нескольких минут, прежде чем остановилась и посмотрела на Нону:
— Как ты себя чувствуешь, послушница?