Я подумала - утопиться, потому что моя мама как-то пила боржоми из бутылки - она тоже стояла, запро -кинув голову, а потом вдруг стала захлебываться. В горле у нее забулькало, я испугалась, потому что она не убрала бутылку, а продолжала заливать боржоми в горло. Я бросилась к киоску, в котором мы эту бутылку только что купили. Я просила киоскера позвонить в Службу спасения. Он выглянул из крошечного окошка, вышел, не спеша подошел к захлебывающейся и уже опустившейся на колени маме и, размахнувшись, стукнул ее ладонью по спине. Мама выронила бутылку и упала ладонями на асфальт, выливая из себя боржоми. Когда она смогла встать и мы опять влились в праздничное шествие с разноцветными шарами и цветами, я спросила, что это с нею случилось? Почему она не убрала бутылку? "Сегодня день рождения твоего папы, - объяснила мама. - Наверное, я хотела утопиться. Не обращай внимания, это на подсознании".
- Счастливого пути тебе! - сказал мужчина, почти опорожнив бутылку. Он не собирался топиться от горя, а просто выпил для храбрости. После напутствия мужчина на коленях подполз к телу друга и вдруг стал обшаривать его с дотошной тщательностью. Он вытащил из-под него пиджак, вывернул карманы, переворошил волосы на голове, снял часы, отковырял их заднюю крышку и разочарованно закинул потом в кусты. Башмаки подверглись настоящему распарыванию - коротким широким ножом удалось отрезать даже подошву. Были осмотрены носки, ощупано все тело - для этого мужчина его переворачивал несколько раз, а я застывала от ужаса и нереальности происходящего.
Окровавленная подушка с живота тоже была вся ощупана и осмотрена сантиметр за сантиметром, после чего мужчина с надрывом поинтересовался: "Почему ты так со мной поступаешь?!", бросился к автомобилю, и в его руках оказался странный предмет на металлическом стержне. В правое ухо он вставил небольшую пуговку, от которой отходил проводок к стержню, и стал водить этой штукой над телом, а потом еще долго ковырялся с нею в автомобиле, выбрасывая наружу после очередного писка зажигалку, связку ключей, отвертку и еще что-то - не разглядеть, потому что кое-что он бросал в противоположную от меня сторону. После возмущенного и отчаянного рыка в траву полетел и сам прибор - я проследила, как над ним взлетели две потревоженные бабочки и еще долго успокаивали друг друга танцами в воздухе и осторожными прикосновениями.
"Этого не Может быть", - подвел итог мужчина. Полил себе на лицо из пластиковой бутылки, кое-как обтерся низом рубашки, выпачкав ее окровавленными руками. К этому моменту он уже стал пошатываться. Глаза его иногда вдруг начинали с недоумением и растерянностью осматривать что-то поверх деревьев - вероятно, в поиске некой потусторонней силы, наблюдающей за ним сверху и вот-вот уже собирающейся хлопнуть в ладоши, чтобы закончить этот кошмар и объявить перерыв и смену декораций.
"Кто тут?!" - вдруг крикнул мужчина, свирепо озираясь и дергая чтогто у себя за спиной.
А ноги мои уже затекли до болезненной пульсации, я, как могла, сдерживала дыхание, и его крик привел меня в настоящий ужас - недостаточно сдерживала! Я перевалилась на бок, растирая икры руками и уже мало заботясь о создаваемом шуме. Потому что пора было бежать очень быстро и очень далеко: мужчина наконец выдернул пистолет и стал палить им в моем направлении - к счастью, достаточно высоко.
Сначала я выползла из кустов на четвереньках, а на дороге встала и побежала, совершенно не соображая куда и ничего не видя перед собой.
Через несколько минут я устала и так исхлестала себе лицо ветками, что больно было дотронуться. Вот тут, замедлив бег и кое-как восстановив дыхание, я обнаружила, что он бежит за мной! Он делал по шагу на каждый мой удар сердца, и мне казалось, что если сердце остановится - мужчина потеряет ритм, собьется и заблудится, и я стиснула руки под левым соском, уговаривая сердце остановиться. Шаги остановились. Вглядываясь между ветками, я видела то рогатое чудовище с красными окровавленными клыками, то желтую поросячью морду - это солнце играло среди густых деревьев, цепляясь иногда лучами за паутинки между ветками и причудливо изменяя пространство. Я убрала руки от груди, и шаги тут же двинулись ко мне - спокойно и медленно.
"Ау!" - крикнул он совсем рядом наигранно бодрым голосом.
Я стала уходить, прислушиваясь к звукам и стараясь не бежать. Будем изображать гуляющих вдвоем грибников! Потеряв в других шумах его шаги, вероятно, от полного отчаяния, я тоже один раз неуверенно аукнула. И тут он вышел на меня спереди - он оказался так близко, что я услышала запах алкоголя.
Почему я тогда подумала о Чингисхане? Татарского в нем не было ни капельки - аскетическое удлиненное лицо, отдельные черты я не разглядывала, только много позже, в полубреду, я вдруг до мельчайших подробностей вспомнила его тонкие усы, соединяющиеся опустившимися полосками с крошечной щеточкой бороды. А тогда, в лесу, я вдруг вспомнила хана Темучина, называвшего себя Океан-хан, его огромное войско - тридцать тысяч всадников и почти сто тысяч лошадей. На гравюрах Океан-хан был изображен с такой же странно выбритой бородкой - тонкие черные линии вокруг сочного рта соединяют изящные усы с крошечной бородкой.
- Девочка?.. Ты вот что... Ты ничего не бойся, хотя, конечно, мы в лесу, а у тебя на голове... Короче - Красная Шапочка, я тебя съем! Ну вот, испугалась. Иди сюда, я не ем девочек. И знаешь что... хватит бегать, меня это утомляет. - Покачнувшись, он протянул ко мне обе руки. - Вот и умница, похвалил он, когда я, поколебавшись, подошла поближе. - Девочка! - Он наклонился и обшарил мое лицо глазами. В них было столько печали, что мой страх совершенно испарился. - Девочка, открой рот.
Я приоткрыла рот, а потом, когда он стал вглядываться туда с тупым упорством, поклацала зубами и высунула язык.
- Молодец! - опять похвалил он и погладил меня по голове, сдвинув на глаза вязаную шапочку. - Это гениально, понимаешь? Я все осмотрел, а рот... Как тебя зовут? Я молчала.
- Не хочешь говорить - не надо.
- Нефила, - решилась я.
- Редкое имя. - Он скорчил уважительную гримасу и покачал головой. Такое имя надо записать. Не ровен час - забуду...
Порывшись в карманах, он с сожалением развел руками и отчаянно спросил:
- Нефила, вы будете моей женой? В смысле, не в данный момент, конечно, а когда вырастете?
- Буду. - Я пожала плечами.
- Хорошая девочка. Нефила, вы прекрасны! - Он вдруг рухнул мне под ноги, обхватив колени. - Выходите за меня замуж, умоляю!
- Хорошо-хорошо. - Чтобы успокоить, я погладила его затылок и уточнила: - Только мне нужно закончить школу.
- Де-ва-а-ач-ка! - помотал головой мужчина. - А сжолько тебе лет?
- Десять. Мне недавно исполнилось десять, несколько дней назад, а сегодня утром мама меня разбудила и сказала, что...
- Десять лет! - не слышит он меня. - А вот интересно, если тебя попросить в десять лет остаться к свадьбе девственницей?.. А?
- Что - а?
- Нет, ничего... Это я фантазирую. Он кое-как встал на ноги и предложил скрепить наш договор поцелуем.
- Вы очень грязный, - покачала я головой. - Вы весь в засохшей крови.
- Действительно, извини... Ты меня не боишься? Ни капельки? Тогда иди на ручки. Понимаешь, какая штука... - Он бережно взял меня под мышки, прижал к себе и посадил на сгиб руки. - Кто-то шуршал в кустах, я побежал, а когда тебя увидел,' вдруг понял, где надо искать. Надо было всего лишь заглянуть в рот! Ты очень красива. Ты мне веришь?
Я подумала, посмотрела в его глаза и кивнула.
- Куда ты идешь? - озаботился мой жених.
- К бабушке, - честно ответила я.
- Ну конечно! К бабушке... Ты знаешь, не стоит. Не стоит... Ее все равно съест волк. А-а-ам! - Он разинул рот и громко щелкнул зубами. - А где живет твоя бабушка?
Я огляделась и созналась, что теперь совсем не знаю, где она живет.
- А я про что! - поддержал меня суженый. - Мы заблудились! Знаешь, что делают заблудившиеся в лесу туристы?