Кстати, ученые выяснят, что рубить деревья в Священной роще действительно нельзя. Глубоко под землей в этом месте расположено большое соленое озеро. Вырубка деревьев привела бы к заболачиванию почвы. Поверхностные воды размыли бы твердые породы, и тогда подземный рассол хлынул бы на поверхность. Намного миль вокруг земля стала бы безжизненной. Погибли бы все растения: и деревья, и травы. И заново вырастить ничего нельзя было бы, потому что земля насквозь пропиталась бы солью. Значит, там не смогли бы жить ни звери, ни люди, им было бы нечего есть. И пить тоже. Соленая вода попала бы в ручьи, а из ручьев в реки. Погибла бы вся речная рыба. Зимой реки перестали бы замерзать, и климат стал бы совсем другим. В общем, хорошо, что этого не случилось.
Глава IV. Была ночь, и было утро
К рождеству родители забрали нас с бабушкой в город. Но, пожив там, бабушка объявила, что насовсем не останется и весной вернется в свою деревню. Уговоры ни к чему не привели. Она ведь всю жизнь провела в своем домике на опушке леса, а в ее возрасте трудно все кардинально менять. Честно говоря, в глубине души я этому была только рада. Родительский дом был продан, и мне было бы жаль расстаться с последним островком моего детства, где прошло столько беззаботных и счастливых часов и дней. В деревне в окружении лесов мне нравилось гораздо больше, чем на узких городских улочках. Летом, и говорить нечего, в деревне было лучше. Да и зимой в деревне свежий воздух и пушистый снег, а в городе сумрачно, слякотно, и воздух тяжелый, потому что печи топят углем, а в деревне хворостом. В общем, с большим удовольствием я буду навещать бабушку, от нас до нее теперь два часа пешего хода, мне это только в удовольствие. А если уеду учиться, тогда что-нибудь придумаем.
На Рождество домой приехал Мартин. Три дня я только и делала, что слушала его возбужденные рассказы о жизни в большом городе, об университете, новых друзьях, профессорах – всего не перечислить. И чем дольше я его слушала, тем больше мне казалось, что обратной дороги в наш маленький тихий городок для него уже нет. Ну что же, следующей осенью я тоже уеду учиться, а там – что будет, то и будет.
Наконец, его рассказы иссякли, и он спросил о волках и, вообще, как я тут жила все это время. Я рассказала ему историю со Священной рощей. По мере того, как я говорила, Мартин становился все серьезнее и серьезнее. Потом взял меня за руки и проникновенно посмотрел в глаза.
– Марта! Это потрясающе – то, что ты сделала!
Я пожала плечами.
– Так это не я. Все сделали звери, пчелы и муравьи. Я их только попросила.
– Главное, ты все придумала! Это просто гениально! Но теперь я буду за тебя бояться.
– Почему? Все ведь уже позади. Вопрос о Священной роще больше не поднимается.
– Хотелось бы надеяться. Но такие люди, как этот герр Гросс бывают мстительны. Ты открыто выступила против него. А потом его планы странным образом сорвались. Надеюсь, он не догадывается об истинной причине этого, но очень тебя прошу: будь осторожна!
Я пообещала, что буду. Все каникулы мы много гуляли вдвоем. На берегу моря было ветрено и промозгло, поэтому чаще мы бродили по лесу. Однажды встретили Старого волка с Люпином. Они не подошли, ведь я была не одна. Некоторое время мы смотрели друг на друга издали, потом волки растворились в чаще. Ростом Люпин уже почти догнал дедушку, но по сравнению с ним пока выглядел щупловатым. Должно пройти еще несколько лет, прежде чем он станет настоящим матерым волком. Я была рада этой встрече. Хоть мы и не поговорили, но я их увидела, они живы, у них все хорошо.
Когда каникулы закончились, и Мартин уехал, я долго не ходила в лес и не видела волков. Прогулки, точнее ходьба через лес возобновилась только весной, когда бабушка вернулась в свою деревню, и я регулярно стала ее навещать.
В тот день, побывав у бабушки, отнеся ей гостинцы, я возвращалась в город в самом беззаботном расположении духа. Лес был напоен ароматом молодой листвы и ландышей и звенел от птичьих трелей. Что может быть лучше этого светлого времени года, когда все пускается в рост, в цвет, а в норах и гнездах появляются пушистые малыши! Я собрала букетик ландышей, чтобы порадовать маму – она их очень любит – и уже собиралась перейти речку по переброшенным через нее бревнам, когда заметила привязанную к берегу лодку. Интересно, кто бы это мог быть?
И тут сзади меня схватили и поволокли чьи-то грубые руки. Я попыталась крикнуть, но другие руки сдавили мне горло, и возле самого уха
раздался свистящий шепот:
– Только пикни – придушу, как цыпленка!