— Он называет меня Красной Шапочкой, — зачем-то говорю ей и улыбаюсь от этого факта. Вначале это раздражало, а сейчас, наоборот, смешит и дарит чувство радости.
— Это его любимая сказка. Если будешь в его кабинете, то взгляни на полки. Там разные издания и даже на разных языках она. Вторая сверху, — советует, найдя наконец коньки. Встаёт на ноги и принюхивается. — Пахнет вкусно! Что готовишь?
— Пирог с лимоном, — отвечаю. — Подожди немного, и я угощу.
— О нет! Я на очередной диете, — грустно вздыхает она, взглянув на себя в зеркало. — Хочу похудеть, чтобы парень, которого я люблю, наконец обратил на меня внимание. Поэтому нет!
— А твой брат будет? — пытаю удачу.
— Будет! — восклицает она. — Он всеяден! Кстати, присыпь его потом сахарной пудрой. Ярику так нравится.
Глава 25. Красная Шапочка
Приготовив пирог, бросаю усталый взгляд на часы, ожидая прихода Ярослава. Но даже спустя два часа он не приезжает, хотя охрана была уверена, что он будет через полтора часа максимум. Набрав его, сообщаю, что уже у него, и интересуюсь, когда он будет сам. На что получаю ответ, что он в пробке. Навигатор обещает ещё как минимум час. А этим штукам лучше не верить. Они те ещё оптимисты.
Брожу по дому, ищу что-нибудь интересное. Телефон и социальные сети ещё во время приготовления пирога мне надоели. А вот многочисленные картины мне нравится разглядывать. С каждой секундой видишь всё больше и больше значимых и незаметных изначально деталей.
На камине взгляд цепляется за железный небольшой сундучок, покрытый чёрными железными розами, будто бы обвитый ими. Поначалу я даже притрагиваться к нему не хотела, но всё же интерес взял надо мной верх.
Аккуратно снимаю тяжёлый сундучок, спускаю на пол и открываю его, обнаружив внутри сложенные в несколько раз листы, на которых написаны числа по порядку.
Беру в руки последний лист, разворачиваю его и вчитываюсь в рукописные строки, понимая, что письмо описывает день рождения Ярослава. То, как не приехала сестра Серова. Как он нашёл Красную Шапочку в холодильнике. Как ужасно себя чувствует из-за своего неприличного и оскорбительного вопроса.
А дальше меня словно бы прорывает, и я начинаю читать одно письмо за другим, чувствуя, как по щекам текут слёзы.
Каждую неделю он пишет одно письмо той, кого давно нет в живых. Рассказывает о том, что чувствовал, что радовало его, что огорчило. Делится всем в своей жизни. Спрашивает совета. Ругает себя. Живёт в мире, который сам пишет на листах. Именно в них изливает все свои чувства.
“Сегодня пятисотая, юбилейная, неделя, как тебя нет. Ты любила красивые числа. Любила их праздновать и дарить мне какие-то подарки на эти числа.
Я помню, как создал в собственном шкафу склад приятных и романтичных мелочей, которые после дарил тебе.
Я вечно забывал все эти даты и даже не догадывался, какую мы неожиданно можем начать праздновать. Поэтому покупал подарки заранее, даже не зная повода.
Сегодня я отнёс тебе на могилу подарок. Твои любимые белые розы и заколку с фианитами. Она бы красиво смотрелась на твоих волосах. Я бы вечно её поправлял, а ты злилась бы, что я вновь трогаю твои волосы, и они быстро жирнятся.
На днях я был в хосписе. Играл с детьми. Привёз им подарков и лекарств. Мне безумно понравилась там одна девочка. Я хотел оплатить её лечение, но от её недуга нет терапии. Она скоро умрёт.
Я хочу свозить её в парк аттракционов и подарить ей сказку, достойную этой принцессы. У неё такие огромные глаза, что они даже отвлекают внимание от того, что у неё нет волос на голове.
Но сегодня я понял, что это будет эгоистично — свозить в парк одну девочку. Завтра я дам распоряжение своему помощнику арендовать автобус и отправить в сказку всех.
Мне чертовски больно, что я вновь ничего не могу сделать. Не могу спасти девочку. Не могу вернуть тебя. Не могу забыть. Не могу продолжить жить дальше.
Я безумно скучаю по тебе!
Начни мне сниться вновь. Молю. У меня уже нет сил.”
Слеза падает на бумагу, но я, грубо стерев дорожки слёз с щёк, продолжаю читать.
— Мария, — рука Ярослава касается моего плеча, и я вздрагиваю, подняв на него заплаканные глаза.
— Я… я здесь… — не могу подобрать слова, потому как прочитанное напрочь отняло у меня способность говорить. — Извини, — опускаю голову и продолжаю плакать.
— Прошу, прекрати, — опускается рядом со мной и обнимает.
— Это… — указываю на письма. — В них столько боли и отчаяния. Мне грустно, что в твоей жизни всё произошло именно так.
— В жизни каждого есть что-то грустное, — отвечает он мне, продолжая поглаживать по спине.
— Прости меня, — заглядываю в его глаза. — Я не должна была это читать, но я просто хотела посмотреть, а потом не смогла остановиться.
— Я не виню тебя ни в чём, — произносит он, глядя на меня. — Я сам оставил это на видном месте. Я привык к тому, что складываю их в этот сундук. Никого, кроме меня, в доме нет, поэтому я никогда и не прятал.
— Но здесь я появилась, — поджимаю губы виновато. — Извини.
— Лиля была моей первой и последней любовью, — произносит он. — И я никогда не рассказал бы тебе об этом всем, — указывает он на письма. — Так что я даже рад, что мне не придётся рассказывать, а ты не будешь терзать меня вопросами, а себя — сомнениями.
— Я больше не буду лезть в этот сундук, — обещаю ему, опустив голову, всё ещё чувствуя вину. — Это было в первый и последний раз.
— Можешь лезть, — приподнимает моё лицо за подбородок. — Можешь прочесть и те, что лежат в библиотеке. Здесь письма за последние три года.
— Правда? — удивляюсь его предложению, хоть и не собираюсь ничего читать.
— Абсолютная, — отвечает он, и мой взгляд инстинктивно опускается на его губы.
— Я хочу тебя поцеловать, — признаюсь ему, вернув своё внимание на его глаза.
— Целуй, — отвечает он и сам склоняется к моим губам, даря мне мой первый, сладкий, нежный, невинный и до онемения пальцев на ногах волнительный поцелуй.
И вновь мой Серый Волк ведёт себя, как принц, о котором я мечтала в детстве. Его поцелуй дарит мне крылья. Его взгляд дарит мне чувство, что я особенная. Его улыбка дарит мне желание улыбаться в ответ. А его манеры дарят мне ощущение настоящей сказки.
Глава 26. Красная Шапочка
Два месяца спустя
— О, твой пришёл, — хмыкает Снежа, указав на Ярослава, который в ресторан входит. — Сами его обслужите, госпожа администратор, или разрешите мне?
— Чай с лимоном и брауни, — озвучиваю стандартный заказ своего мужчины и иду к нему, показав подруге язык. Вечно меня подкалывает насчёт моих отношений и того, что меня каждый день после работы забирают.
Дохожу до Серова и, быстро поцеловав его, веду к свободному столику, ловя на себе взгляды посетителей ресторана. По пути позволяю мужчине обвить мою талию и ещё раз поцеловать в щеку.
— Ты сегодня раньше, — говорю ему, указав на стол. — У меня смена только через два часа закончится. И даже после закрытия дела есть.
— Я решил сделать себе выходной вечер, — произносит, отодвинув для меня стул, а затем присаживается сам.
К его манерам и тому, что он всегда ведёт себя, как джентльмен, я уже привыкла. Как и мама, которая видит в Серове хорошего мужчину и идеального мужа для меня. Только ещё рано для брака.
Изредка я остаюсь у Ярослава, но всё же мы мало встречаемся, чтобы идти на такой шаг. Но не буду лукавить: я хочу за него замуж. Ведь такой счастливой, лёгкой и беззаботной я давно себя не чувствовала.