– Кто он?
– Давай потом, а то мы сейчас сядем в угол, возьмем бутылку вина и начнем плакать. Ну, так что с нашим делом? – Катя подошла вплотную, окутывая ароматом сладких духов. Настя поморщилась, посмотрела на себя в зеркало.
– Не знаю, как-то это неправильно.
– Что неправильно? Ты знаешь его пару дней, он не пропадет, ты видела. Он же хищник. Опасный, злой хищник, который сожрет нас всех и даже не подавится. А так в Москве найдут его оплошность, вызовут, поругают немного. Вернут обратно или сошлют куда подальше, нам от этого только легче. Мы ничего не теряем, только приобретаем. Так что до него тебе не должно быть никакого дела. Или что, между вами что-то было?
Подруга насторожилась, начала пристально вглядываться в лицо Ветровой, читая эмоции.
– Нет, что ты, ничего не было. Не говори ерунды, – Настя, как могла держалась, чтобы не повести бровью, не почесать нос, как это делают все лжецы, пойманные на вранье, она это видела в каком-то сериале.
– Девочки, о чем вы тут шушукаетесь? Пойдемте к столу, уже все собрались, и ведущий вот-вот начнет программу.
Подошел Винокуров, приобнял девушек, аккуратно направил в сторону зала. Разговор пришлось прервать, чему Настя была только рада.
Затем всех затянул водоворот веселья, смешных шуток, конкурсов, тостов. Три раза объявляли музыкальную паузу, Настя с подругами и с остальными коллегами танцевала, как в последний раз, активно двигаясь под популярные треки, подпевая, срывая голос.
Но внутреннее напряжение так и не отпускало, лишь какая-то неестественная эйфория, приправленная градусом алкоголя, бушевала в груди, выплескиваясь наружу.
В середине вечера, в самый разгар какого-то глупого конкурса, на который вызвали именно Ветрову, где она, стоя на стуле в середине зала, должна была изобразить позу женщины из известной картины или скульптуры, что-то незаметно изменилось.
Настя почувствовала взгляд, напряглась в позе девочки на шаре, посмотрела в сторону. Поймала взгляд своего шефа, который стоял, скрестив руки на груди, во всем черном, пристально ее разглядывая.
Нога на высоком каблуке подвернулась, девушка начала заваливаться набок и полетела бы вниз, если бы не Валера, их программист, так вовремя подхвативший ее на руки под бурное улюлюканье коллег.
И почему Волкову нужно было появиться именно в этот момент? Лучше бы Настя грохнулась на пол и что-нибудь себе расшибла, чем вот так опозориться. А впрочем, какое ему вообще дело, кто и сколько ее носит на руках? Пусть валит к черту.
Так вот чем занимается его секретарь в свободное от работы время. Отжигает в коротких платьях на стульях, а потом ее таскают на руках все кому не лень. С этим надо что-то делать.
Эти мысли возникли в голове Сергея, он тяжело вздохнул, поджал губы, стиснул челюсти до боли, понимая, что ревнует эту малышку ко всем мужикам, присутствующим в зале. Все пускали на нее слюни, особенно этот, который сейчас носил ее на руках, и ведущий с зализанными, как у сутенера, гелем волосами.
– Сергей Сергеевич, как хорошо, что вы приехали! Признаться, мы вас уже не ждали, но так прекрасно, что вы появились. Пойдемте, пойдемте за стол. Все вас очень ждали.
Ложь Винокурова была ничем не прикрыта, но Сергею было все равно. Перед коллективом появиться надо было, но, даже самому себе признаться противно, не это стало ключевым моментом для визита. Главным и основным была, конечно, Ветрова. Вот он увидел ее и понял, что скучал.
Началась суета, но народ как-то приутих, шутки стали несмешными, тосты сплошь за здоровье руководства и процветание компании. Народ откровенно заскучал после появления того самого руководства, которого якобы они так ждали.
Волков это понимал, но ему было наплевать, пусть думают что хотят, сокращения не миновать. Три подружки, которые сидели за соседним столиком, точнее, одна из них вызывала неподдельный интерес. Девчонки разговаривали о чем-то своем, смеялись, выпивали. Потом пошли на танцпол, и начались танцы.
Анастасия двигалась, закрыв глаза, в такт музыке, и Волкову это тоже нравилось. Платье бы ей, конечно, подлиннее, а то еще немного, совсем чуть-чуть, и будет видна ее прекрасная круглая и упругая попка, по которой так и хочется отшлепать, даже ладошка чешется.
Еще стереть с ее губ эту яркую отвратительную помаду. Нет, точнее, сожрать, закусать их в кровь, чтобы больше не смела так краситься. Откуда вообще в нем взялись такие мысли, Сергей не понимал. Заместитель наливал, но Волков отказался от выпивки, даже не притронулся к еде, больше наблюдал за своим секретарем.