— С меня хватило того, как люди разговаривали с тобой. Я должен сделать что-то, чтобы они держались подальше от моего.
— А я твоя? — Опьянение, в котором я нахожусь, замечательное, и это заставляет меня хотеть того, чтобы Доминик заявил на меня права. Я чувствую, что хочу потереться об него, как и он об меня. Это похоже на то, что все внутри меня воспламенилось, и любое возражение, которое у меня когда-либо было, испарилось.
— Да. — Слово получается властным, но оно возбуждает меня, заставляя оживить самые чувствительные части моего тела. Внезапно я ощущаю новый виток боли, еще более сильный, чем прежде, и издаю стон.
— Блядь. Еще рано, сладкая. Сегодня только попробуем на вкус.
— Пожалуйста, — стону я, не зная о чем прошу. У меня нет контроля над телом и своими словами.
Закрыв глаза, я упираюсь головой в стену, подставляя шею в том месте, где мое платье оголяет ее. Я не знаю почему, но мне кажется, что такой жест должен подтолкнуть его сделать что-то. Мне внезапно хочется, чтобы он припал зубами ко мне, укусил меня.
— Нет, — его челюсть сжата, он борется против моего желания.
Он наваливается на меня своим большим телом, и ощущение его веса немного успокаивает одну из моих потребностей. Он двигается вверх-вниз, потираясь об меня, заставляя материал платья сильно тереться об мои соски. Они твердеют, и я тоже трусь, обнимая его руками, пытаясь приблизить его тело к моему. Я поднимаю ногу и оборачиваю ее вокруг его бедра, притягивая к себе пылающее естество. Я тяжело дышу, тепло в комнате и наши потирающиеся тела заставляют капельки пота катиться вниз по моей шее.
— Только попробуем на вкус, — шепчет он и наклоняется, слизывая их.
Его язык горячий и шершавый, как у кошки. Шершавая текстура ощущается так приятно на моей чувствительной коже, что я стону еще громче, желая большего.
— Еще, — я не осознаю, что произношу это в слух, пока он не начинает лизать ниже, направляясь к моим грудям.
Он глубоко вдыхает, нюхает мою кожу и лижет мое декольте.
— Так сладко.
Внезапно, я ощущаю его пальцы на моих бедрах, на подоле моего платья. Я толкаюсь в его нижнюю часть тела и прошу поднять платье верх. Когда он медленно его поднимает и выставляет напоказ мою попку, он отстраняется и опускается вниз перед моим телом. Я ничего не вижу в комнате, но мне это и не нужно. Я чувствую, как Доминик стоит на коленях напротив моей киски и еще выше задирает мое платье.
Желание продолжить тереться об него остается, я пробегаю ладонями по его волосам, постоянно поглаживая его. Что-то в моем похотливом опьянении подсказывает мне делать это для него, приказывая моему телу гладить его и показать ему, что я желаю продолжения.
Я ощущаю его горячий рот на трусиках, когда он наклоняется и прижимает к ним свой нос. Когда он вдыхает, мои глаза закрываются, а рот открывается, и из него вылетает стон. То, что он вдыхает мой запах, еще больше заводит меня. Я понимаю, что мой запах на нем и внутри него делает Доминика моим. Это звучит немного безумно, но в этот момент это ощущается так правильно. Словно так и должно быть с нами.
Когда он отрывается от моей сердцевины, я начинаю протестовать, но потом чувствую, как его палец поддевает мои трусики и оттягивает их в сторону. Перед тем как я уже была готова его умолять, его горячий шершавый язык прикасается к моей киске, облизывая ту по кругу, впитывая мою влажность.
— Доминик, — стону я, потянув его за волосы, притягивая ближе к себе. Я широко развожу ноги и громко рычу.
— Черт, Руби. Я могу учуять твою девственность. Я не знаю, откуда мне это известно, но мой волк может учуять это. Он знает, что ты невинна.
Я уже открываю рот, чтобы спросить, откуда ему известно это, но внезапно он подается вперед, продолжая посасывать. Он вжимает меня в стену, пока поедает меня, рыча и стуча кулаком об стену.
Туман удовольствия окутывает меня от того, как его рот уделяет внимание моей киске. Я толкаюсь ему в лицо, умоляя о большем, и он принимает это, хватая меня за попку. Я не знаю, как долго он вот так поедает меня — время и место размываются на фоне этого момента.
Я на грани оргазма, но мне страшно кончать. Я чувствую, что если кончу, то меня просто разнесет на миллионы осколков.
— Дай мне свой оргазм, сладкая. Это все, что мы можем иметь прямо сейчас. Ну же.
Я чувствую его острые зубы на моем клиторе, и это ощущение толкает меня через край. Он крепко обнимает меня, когда я кончаю на него, интенсивно и долго, крича от своего освобождения. Это продолжается вечность, и я не хочу, чтобы это закончилось. И пока мое тело освобождается, Доминик напротив моей кожи вызывает эйфорию.