Этьен садится рядом, устроив руки на коленях. Он наблюдает, как она открывает ещё одну консерву.
— Ты не думай. Это нервное. Обычно я ем меньше, — оправдывается Эммануэль. «Вообще-то я ем больше, особенно, когда голодная…» — признаётся она себе.
Биоморф берёт её за руку.
— Спасибо, — говорит он тихо.
— За что? Ты даже не попробовал.
— Я не про тушёнку. Я про то, что ты спасла мне жизнь… — кажется, Этьен не лукавит.
«Может, они не просто хищники?» — девушка откладывает еду. «Может, они, как и люди, могут любить, испытывать благодарность, дружить… Может, они так же задумываются о смысле жизни?»
— Квиты… — стараясь не подавать вида, что растрогана, Эммануэль обводит комнату рассеянным взглядом: — Нам придётся отсюда уйти?
Она столько раз бывала здесь, что это место стало ей вторым домом. Всё вокруг напоминает ей о бабушке. Как они сидели у камина в холодные декабрьские дни, и бабушка рассказывала ей про свою молодость. Она всегда вспоминала весёлые случаи и забавные истории, и Эммануэль смеялась до слёз. Она была счастлива, и ей хотелось, чтобы эти мгновения длились вечно. Бабушкин голос, треск огня, аромат травяного чая и тот особенный запах уютного жилья, которого никогда не было в её собственном убежище…
— Придётся уйти, — Этьен грустно кивает на Жана, распростёртого у двери — Эммануэль оттащила его туда, чтобы не мешался: — Они прилетят за ними.
— Давай воспользуемся вертолётом, — Девушка поднимается с дивана. На улице тихо, солнечные пятна бегут по комнате — это ветер качает листву. Комната напоминает калейдоскоп в мелькании цветных пятен. Напряжение, которое держало Эммануэль последние часы, отпускает понемногу. Она сладко потягивается, вращая шеей.
Затенённый Этьен, сложив пальцы в замысловатую «мудру», держит на них подбородок. Лоб его сморщен, а взгляд обращён вовнутрь.
«Выглядел ли мой отец так, когда думал о чём-нибудь?»
Биоморф поднимает глаза: — В вертолёте бомба.
— Обычное дело, — меланхолично произносит девушка, упирая кулаки в бёдра: — Всё, что тебе нужно, обычно либо заперто, либо сломано, либо заминировано, либо завалено сверху дерьмом… Что за бомба?
— Радиофугас, — уточняет Этьен: — На случай захвата вертолёта. Если он летит не туда, куда говорит диспетчер…
— Дай угадаю, — обрывает его Эммануэль и изображает голосом взрыв: — Бабах!
Биоморф отводит взгляд, поворачиваясь точёным профилем. Эммануэль невольно любуется его носом с лёгкой горбинкой, мягкими глазами, Нижней губой с треугольником волос под ней. «Мой отец был красивым мужчиной…» Девушка демонстративно прочищает горло. От неё не скрывается душевная борьба, тенью опустившаяся на лицо Этьена.
Тот, качнувшись, поднимается с дивана и на прямых ногах подходит к ней. «Ну же», — чуть ли не вслух выдыхает девушка.
Повинуясь взаимному порыву, они соприкасаются телами. Губы ищут губы, словно слепые кутята в поисках соска тыкаются в мягкое подбрюшье.
Рука Этьена проникает за ремень её штанов вдоль поясницы.
— Нет, — выдыхает она: — Только не под видом моего отца.
— Почему?
— Я не смогу сопротивляться, — честно признаётся Эммануэль: — Если мы должны уйти, то лучше сделать это сейчас.
Этьен неохотно кивает и, направляясь к двери, хватает её за задницу.
— Дурак! — гогочет девушка, оглядывается и, повесив на плечо рюкзак с винтовкой, выходит на свежий воздух.
— Скромненько, но со вкусом.
Пятнадцатиметровое иссиня-чёрное тюленье тело, ощерившееся усами приборов и пулемётных стволов, мягко покоится на усиленном шасси, утопающем в луговых травах.
Эммануэль осоловело пялится на вертолёт охотников, небрежно оставленный на прогалине возле дома. Винты лениво поворачиваются на ветру, словно лопасти детской игрушки. Даже издали стальное чудовище пахнет отработанным топливом и горячей резиной.
— Офигеть… — только и выговаривает Эммануэль, сгорбившись от тяжестей. — Ты что-то сказал?
— Скромненько, говорю, — Этьен отгоняет шмеля, деловито изучающего его голову.
— Что это за штука?
— Пэйв Хок. Самая крутая модификация «Чёрного ястреба». Куча электроники, сенсоров и сканеров… Мой последний обед не сильно разбирался в таких вещах, — пожав плечами, Этьен смело направляется к кабинке, чтобы забрать оттуда несколько одному ему знакомых вещей.
«Удобно, наверное», — с завистью думает Эммануэль: «Сожрёшь кого-нибудь, и сразу всё знаешь. Где что лежит, как что называется…»
Подойдя к заднему колесу, она пытливо пинает шину носком.
Этьен вылезает из кабины с лётной курткой под мышкой и картонной коробкой, гружёной трофеями.