Они подъехали к Эворе по дороге №18 незадолго до половины первого. На перекрестке Оливейра заметил, что №254 красивее, но №18 короче.
Полицейский петлял по старинным улицам, ведя машину осторожно, но уверенно. Он затормозил перед «порше», стоявшим на площадке возле белого здания, въехал на стоянку и припарковался рядом с «мерседесом» с немецкими номерами.
Хозяин гостиницы проводил их наверх по лестнице, украшенной экзотическими растениями, и они успели оценить красоту террасы, выходившей на маленький парк.
Они расположились в комнатах по соседству, договорившись встретиться за завтраком, в половине девятого.
Анита поставила спортивную сумку на кровать, обошла номер, быстро приняла душ. Повторила процедуру и не шевелилась, пока в нагревателе не кончилась горячая вода. Поняла, что не может расслабиться. Несмотря на усталость, нервное напряжение не отпускало. Она вытянулась во весь рост на кровати, попыталась навести порядок в мыслях.
Услышала, как где-то на этаже тихонько открывается дверь. Приглушенный шум.
Анита завернулась в простыни. Свет гасить не стала, уверенная, что сразу не уснет.
Увы – вынужденное ночное бдение оказалось бесплодным. Перед глазами снова и снова возникал образ замученного до смерти человека – непристойное, отвратительное зрелище. «Папка „Манта“», – повторяла она про себя, как заклинание, пытаясь сосредоточиться на том, что раскопала в документах.
Тревис. Кэп. Корабль. Общество. Где-то есть ангар. Банковский счет. Завтра же, после морга, надо будет заняться всем этим.
Псевдобельгийцы. Едут в немецкой машине. Люди Евы Кристенсен? Но кто их остановил? Что, у Евы К. были конкуренты? Местные? Мафия?
Господи, Оливейра ведь говорил, что Тревис знаком не только с дилерами, но и с агентами влияния и связными мафий… Черт… Неужели Тревис обратился к наемникам сицилийского синдиката, чтобы противостоять бывшей жене?
Она перевернулась на спину, ощутив внезапное напряжение, ей наконец удалось сосредоточиться. «Так, – подумала она, охваченная яростью. – С этой точки зрения мы дело не рассматривали. Может, Тревис не просто моряк-наркоман? Неужели это всего лишь прикрытие и на самом деле он работает на мафию или на какую-то другую организацию? Но почему в таком случае он приказал убить тех людей на обочине португальской дороги?» «Потому и велел, – ответила она самой себе. – Они оказались не в том месте. Значит, Ева К. близко и кольцо сжимается. Да, Тревис должен был принять крайние меры предосторожности против бывшей супруги. Он решил опередить события и приказал убить парней, оказавшихся слишком любопытными… Может, даже он сам находился где-то поблизости… Ну конечно!». Но тут было еще что-то. Анита интуитивно чувствовала, что это «нечто» зовут Алиса.
Непонятно, откуда пришло это понимание» но она словно ощущала ауру девочки в «происшествии». Анита заворочалась под одеялом.
В мозгу начинал вырисовываться сценарий. А что, если Тревис каким-то образом спланировал бегство Алисы? Да, но… Как? Ответа пока не было.
Предположим, он работает на мафию – тогда у него должны быть налаженные связи, эффективная сеть. Допустим, ему удавалось общаться с Алисой, несмотря на судебный запрет. Может быть, именно об этом «проекте» шла речь в письме Тревиса Греку? Неужели он именно поэтому и запрограммировал свое исчезновение?
Чтобы на месяцы исчезнуть из жизни перед осуществлением плана. Иметь время хорошо замести следы. Конечно, корабль предназначался для того, чтобы уплыть вместе с дочерью на другой конец света, в надежное убежище.
Прекрасно, но ведь Алиса сбежала из дома, увидев кассету с Чатарджампой, и тут невозможно заподозрить вмешательство извне.
Да, вот в чем неувязка – в хаосе, в беспорядке, в игре случая. Алиса наткнулась на кассету до того, как Тревис успел все подготовить. Она убежала, не дожидаясь приказа, и наверняка понятия не имела, где он обретается. Этого вообще никто не знал. Ни его друзья, Пинту и Грек. Ни она, агент полиции, вовлеченная в эту историю. Ни Ева Кристенсен, ни его дочь. Никто.
К трем часам ночи она так и не уснула. Придумала сотню гипотез, прокрутила в голове тысячу сценариев. Проклиная бессонницу, встала и налила стакан воды. Минут пять ходила по комнате, залитой бледным светом, потом обреченно закурила и снова легла.
Выкурив сигарету, почувствовала, что задремывает. Она старалась ни о чем не думать, ей хотелось раствориться в тишине, окутавшей бывший solar.
Анита медленно погружалась в сон.
Мир постепенно наполнялся звуком работающих моторов. Машина, еще одна, прямо у входа в гостиницу. Все смолкло. Тихо хлопнули дверцы, шум шагов, приглушенные голоса.
Она не поняла, почему эти звуки разбудили ее и заставили подняться. Она выглянула в окно и увидела две машины, припаркованные перед подъездом. Несколько человек быстро и тихо шли к двери. Она выпрямилась, инстинктивно отпрянула назад. Встала сбоку от окна и увидела, что двое остались у двери, на стреме. Что это значит? Полиция?
Возможно, в полиции стало известно, что они с Оливейрой остановились здесь, и с ними захотели связаться по поводу одного из дел (хотя она по-прежнему была убеждена, что дело – одно!). Анита решила одеться и начала натягивать джинсы, когда услышала шум, доносившийся с первого этажа. Приглушенные звуки, напоминающие… Эй, да там что-то ломают, потом чей-то жалобный возглас, и тишина.
Тут явно что-то не так… Она быстро оделась, рванулась к висевшему на спинке стула «хольстеру», схватила кобуру и тут услышала топот на лестнице.
В голове словно зазвучал сигнал тревоги. Опасность! Готовность номер один.
Вондт ехал в сторону Мончике, когда возбужденный Кеслер связался с ним по рации.
– Зараза! – Помехи превратили напряженное, сдавленное звучание его голоса в металлический скрип. – Вы не поверите, что случилось двадцать минут назад…
– Что такое, Кесс… Густав? Что за паника?
– Слушайте, ч-черт… Я тут, в Эворе, баба из полиции уехала из дома Грека с португальцем, и они отправились на север, как я вам и говорил…
– Ладно, ладно! – Вондт раздраженно оборвал его. – Что дальше?
– Они ночуют в Эворе, в маленькой гостинице. На улице прикончить их было сложно, я остановился подальше, хотел спокойно дождаться утра, а потом…
– Короче!
– Ну и через двадцать минут, угадайте, кого я увидел?
– Черт вас дери, Кеслер, вы что, нарочно! – выдохнул взбешенный Вондт. – Мне не до загадок, давайте информацию…
– Девчонку…
Голос зазвучал тише, как будто выключили микрофон.
– Что? – заорал Вондт в передатчик.
– Девчонку, Вондт, девчонку Кристенсен. Не прошло и получаса, как она подкатила в черной тачке – «БМВ», а за рулем был тип, совершенно непохожий на… ну, ведь у Тревиса-то тоже могут быть свои люди, понимаете?
«Господи боже мой! – подумал Вондт. – Кеслер выследил девчонку».
– Где это? В Эворе?
Название ничего ему не говорило, и он открыл бардачок, чтобы достать атлас.
– Ну да, – подтвердил металлический голос Кеслера. – Это не в Алгарве, а в Алентежу, ближе к центру страны.
– Сколько километров?
– Сложно сказать с этими португальскими дорогами… Вы-то сами где?
– А как вы думаете? Конечно в Мончике! Наступила тишина, потом Кеслер снова связался с ним:
– Оттуда добираться неудобно. Самый прямой маршрут – по поганым дорогам. Вам надо в Бежа, так что рулите прямиком на 2-ю – по 124-й, к югу от Мончике, а оттуда к северу, как будто едете на…
Кеслер снова замолчал.
– На север от Бежа? – заорал Вондт.
– Ну да, А мне что делать?
– Ничего. Главное – ничего не предпринимайте. Следите и сообщайте мне важную информацию, если появится. Вы уверены, что это дочка Кристенсен?
– Слушайте, я подобрался ко входу и рассмотрел их у стойки. Молышку я хорошо знаю… Довольны?
– Хорошо, – вздохнул Вондт, – делайте, что я сказал, и все будет в порядке.