Я на взводе. Я снова на коне. Кажется, я зарядился от нее. Меня переполняет вдохновение. Все вокруг импрессионистически размазалось. Я упоенно и слепо несусь сквозь совсем другую реальность, сквозь чувственное отображение настоящего, и больше не ощущаю собственных шагов. Я захлебываюсь в ликовании. И я тоже рвусь из себя.
Я уже представляю себе каждый изгиб. Я прикидываю и снимаю мерки.
Она сворачивает с улицы и ныряет в дворовый мрак под низкой аркой. Я на мгновение замираю и делаю глубокий вдох. Сердце в восторге проталкивается к горлу. Все тело дрожит в возбуждении. Долгое томление набухло и радостно взорвалось. Теперь время стремительного удара. Я - вырвавшаяся из ствола пуля. Я - нож, истомно выходящий из замаха и со свистом пикирующий вниз.
Наконец!
Я нащупываю за пазухой свою дубинку, обернутую поролоном трубу, и следую за ней.
Осталось сделать лишь одно движение, а остальное - просто. Никто и не обратит внимания на меня, ведущего домой «перебравшую» подругу.
Главное - удар. Сейчас от него все зависит.
***
- Доброе утро, Сергей Палыч.
Старший инспектор Иконов, хлопнув дверью машины, злобно посмотрел в мелко моросящее серое небо, зябко поежился, недовольно поморщился и только после этого ритуала кивнул:
- Здорово. Что, опять?
Молодой следователь только уныло кивнул и посмотрел в сторону берега, где копошилась оперативная группа. Иконов вздохнул.
- Ясно. Есть что-нибудь новое?
Следователь пожал плечами и неопределенно поджал губы.
- Пальчики есть. Внутри мешка. Следы зубов на шее. Ну и... все.
- Пальчики и в прошлые разы были. Да и зубы были... Извращенец. А с зубов пользы - ноль. Гадство.
Он сплюнул, выудил из-под плаща пачку сигарет и закурил. Спускаться к берегу ему не хотелось.
Покрытый травой скос блестел. И глинистый берег тоже блестел. И камни у воды блестели. Блестели черные формы оперативников и блестел черный патологоанатомический пакет, лежащий у самого скоса. Все они блестели холодно и мокро. Пакет дрожал и шелестел под мелким дождем, как живой. Как испуганная пластиковая гусеница. Иконову сделалось тошно, и он поднял взгляд на следователя.
Тот смотрел на инспектора с терпеливой учтивостью. Следователю хотелось как можно быстрее покончить с осмотром и уехать к себе в кабинет. Обшарпанный и грязный кабинет, который только в такую погоду мог показаться уютным.
Иконову тоже хотелось поскорее покончить, но он медлил.
- Ну, что, - обратился он к следователю. - Как там твоя пропавшая? Не нашлась?
Следователь только покачал головой и отвел взгляд.
- Плохо. Что, совсем никакого продвижения?
Следователь вздохнул и процедил сквозь зубы:
- Какое там продвижение... Ни свидетелей, ничего. Еще и мужик ее с инфарктом слег. Не знаю, что делать. - Он с отвращением посмотрел на берег. Оперативники уже перестали копошиться и теперь курили, ожидая конца следственных действий. Следователь снова повернулся к Иконову и заглянул ему прямо в глаза. - Часто в последнее время люди пропадают, а? С концами.
Инспектор не ответил. Только раздраженно дернул плечами и, отщелкнув недокуренную сигарету, направился к берегу. Следователь, оскальзываясь на мокрой траве, последовал за ним.
На берегу Иконов безо всякого интереса огляделся. Смотреть было не на что. Все затоптано оперативниками, рыскавшими здесь исключительно ради порядка. Искать было нечего. В глубоких следах уже скопилась вода.
- Болото, - пробубнил Иконов. - Все болото. Достало.
У пакета, с лирическим спокойствием глядя на реку, курил эксперт - полноватый мужчина с недельной небритостью и желтоватыми мешками под глазами. Иконов подошел и, подобрав плащ, присел рядом. Из расстегнутой молнии торчала хрупкая женская рука, сонно лежащая на черном пластике, как на одеяле. С жемчужно-белых пальцев лохмотьями висела отошедшая кожа. Перчатки утопленника. За молнией, в темноте пакета различалась холодная грудь с оцепеневшими сосками.
- Упаковали бы хоть до конца, - Иконов встал и протянул руку эксперту. - Замерзнет же.
Эксперт перевел взгляд на инспектора и молча ответил на рукопожатие.
- Ну, что нам покажет экспертиза?
- Наверное, все то же, - эксперт говорил высоким голосом, почти фальцетом.
- Пустые легкие и следы насилия?
Эксперт только согласно хмыкнул.
- Ясно.
Перекинувшись парой слов с оперативниками и подписав протокол осмотра, Иконов залез в машину и плотно укутался в плащ.
- На работу? - коротко спросил водитель.
- И работа болото... - пробурчал Иконов.
- Не ловится ваш Водяной никак... - скорее утвердительно сказал водитель. - Сколько там он баб утопил?