– Мать вашу, мать вашу… – хныкал Рыжий.
Шай прижатием лезвия ножа к кадыку снова утихомирила его. Здоровенный тесак, размером почти с меч, был засунут у него за пояс, и свободной рукой она вытащила оружие. Подошедший вплотную Лэмб, который едва не касался головой низких стропил, протянул руку и, сграбастав Рыжего за ворот рубахи, вырвал его из ослабевшей хватки Шай.
– Говори!
Северянин дал парню пощечину, настолько сильную, что мог сбить с ног, но сам же и удержал его.
– Я… – проблеял пленник.
Лэмб ударил его снова. От громкого звука вздрогнули купцы в дальнем конце комнаты.
– Говори!
– Чего тебе?
– Кто у вас главный?
– Кантлисс. Его так зовут. – Рыжий торопливо заговорил, захлебываясь слюной и путаясь в словах. – Грега Кантлисс. Я не знал, что они настолько плохие. Просто хотел перебраться отсюда в те края. И заработать чуток деньжат. Я работал на востоке, на переправе. А потом после дождя паром смыло… Я… – Удар. – Мы не хотели этого. Поверьте мне… – Удар. – Среди них есть полные отморозки. Северянин по кличке Рябой. Он стрелял в старика. А все смеялись…
– Ты видел, чтобы я смеялся? – Лэмб шлепнул его снова.
– Я тоже не смеялся! – Рыжеволосый попытался прикрыться слабой рукой. – Мы не хотели участвовать во всех этих убийствах. Потому и ушли от них! Кантлисс обещал нам, что просто ограбим кого-нибудь. А оказалось – мы крадем детей…
Удар Лэмба прервал его словоизлияния.
– Зачем он крал детей?
И подстегнул желание говорить еще одной пощечиной. Лицо парня перекосилось и раздулось с одной стороны. Из носа текла кровь.
– Он говорил, у него есть покупатель. Мы станем богатыми людьми, если доставим детей к нему. Говорил, что дети должны быть невредимы, ни одного волоска на головах. Требовал, чтобы в пути они не нуждались…
– Путь куда? – Очередной удар Лэмба.
– Для начала в Криз, он говорил.
– Это в верховьях Соквайи, – сказала Шай. – Ехать через всю Дальнюю Страну.
– Кантлисса ожидает лодка. Он поднимется вверх по реке… вверх по реке…
– Очень смешно. Потом куда?
Рыжий обмяк, едва ли не потеряв сознание. Веки едва трепетали.
– Не говорил. При мне не говорил. Может, Тэвернер знал… – его взгляд скользнул по трупу, прибитому ножом к стойке бара.
«Вряд ли он что-то способен рассказать», – подумала Шай.
– Кто покупает детей? – спросил Лэмб.
Рыжий качал избитой головой, будто пьяный. Лэмб шлепнул его снова, снова и снова… Одна из купчих спрятала лицо в ладонях. Вторая глядела твердо, но мужчина, сидевший рядом, насильно усадил ее на стул.
– Кто покупает?
– Не знаю, – шепеляво ответил парень, пуская розовые пузыри с разбитых губ.
– Стой на месте.
Лэмб отпустил Рыжего, вернулся к «Шляпе», вокруг башмаков которого натекла алая лужа, снял меч с его пояса, вытащил нож из-под плаща. После перевернул ногой Красавчика, который вперился безжизненным взглядом в потолок, в то время как его кишки вывалились из живота. Северянин взял его мокрую от крови веревку, вернулся к пленному и начал обвязывать один конец вокруг его шеи. Шай наблюдала за этим, оцепенев и ощущая противную слабость. Немудреные узлы, но вполне надежные. Потом Лэмб потащил парня к двери, а тот поплелся за ним, как побитая собака.
Но далеко они не ушли.
Трактирщик выбежал из-за барной стойки и загородил выход, подтверждая истину, что с первого взгляда никогда нельзя судить о способности человека на поступок. Он комкал в руках тряпку, будто мог защититься ею от зла. Шай не верила, что это чем-то поможет, но не могла не испытывать уважение к его кишкам. Оставалось надеяться, что Лэмб не разложит их рядом с потрохами Красавчика, которые валялись на окровавленных досках.
– Это неправильно, – сказал хозяин заведения.
– И каким образом, умерев, ты сумеешь это исправить? – Голос Лэмба звучал мягко и не содержал ни тени угрозы. Ему не нужно было кого-то пугать. Два мертвеца отлично справлялись с этой работой и без него.
Глаза трактирщика забегали, но не нашлось ни одного героя, чтобы встал рядом с ним. Все выглядели напуганными, словно Лэмб являлся олицетворением самой смерти. Только старая духолюдка сидела, выпрямившись и внимательно наблюдая за событиями, да ее спутник, одетый в шубу, закинул ногу за ногу и, не делая резких движений, подливал себе выпивку.
– Неправильно… – Голос трактирщика был слаб, как разбавленное водой пиво.
– Коль это произошло, то это правильно, – ответил Лэмб.
– Мы должны собрать людей, судить его, как положено, допросить свидетелей…