– Лучше? Ты не говорил такого в Кадире. Ты убедил меня подписать тот контракт, насколько я помню.
– Ну…
– И в Стирии, разве не ты потакал мне вернуть то, что было моим?
– У вас была веская причина…
– До того, как мы взяли корабль на Север, ты помогал мне убеждать людей. Ты можешь быть чертовски убедительным, когда захочешь.
– Так дайте убедить вас сейчас. Пожалуйста, генерал Коска. Не подписывайте.
После долгой паузы Коска глубоко вздохнул, его лоб наморщился еще глубже.
– Что ж, добросовестное возражение.
– А совесть это, – с надеждой пробормотал Темпл, – осколок божественного? – Не говоря уж о том, что совесть это дерьмовый штурман, который завел его сейчас в опасные воды. Он осознал, что под взглядом Коски нервно теребит край рубашки. – У меня просто есть чувство, что эта работа… – Он подыскивал слова, способные повернуть течение неизбежности. – Закончится плохо, – нескладно закончил он.
– Хорошие дела редко требуют услуг наемников. – Рука Коски сжалась немного сильнее на его плече, и Темпл ощутил смутное присутствие Дружелюбного позади. Спокойное, тихое и в то же время такое отчетливое. – Люди совести и убеждений могут обнаружить, что они лучше подходят для других работ. Инквизиция его Величества предлагает праведные дела, как я понимаю?
Темпл сглотнул, глядя на наставника Пайка, который был увлечен щебечущей птичьей стаей.
– Не уверен, что мне есть дело до их сорта праведности.
– Ну, такова суть праведности, – проговорил Коска, – у каждого свой сорт. С другой стороны, золото универсально. По моему немалому опыту, человеку лучше волноваться о том, что хорошо для его кошелька, чем о том, что просто… хорошо.
– Я просто…
Коска сжал еще крепче.
– Не желаю показаться грубым, Темпл, но дело не только в тебе. От меня зависит благополучие всей Компании. Пять сотен человек.
– Пятьсот двенадцать, – сказал Дружелюбный.
– Плюс один с дизентерией. Я не могу причинять им неудобство ради твоих чувств. Это будет… безнравственно. Ты нужен мне, Темпл. Но если хочешь уехать… – Коска тяжко вздохнул. – Назло всем твоим обещаниям, назло моему великодушию, назло всему, через что мы вместе прошли, ну… – Он протянул руку в сторону горящей Малковы и поднял брови. – Полагаю, дверь всегда открыта.
Темпл сглотнул. Он мог уйти. Он мог сказать, что не хочет принимать в этом участия. Хватит так хватит, черт возьми! Но это потребовало бы мужества. Это оставило бы его без вооруженных людей позади. Одинокий, слабый и снова жертва. Это было бы трудно. И Темпл всегда выбирал легкий путь. Даже когда знал, что он неверный. Особенно тогда, на самом деле, поскольку легкий и неверный – такая хорошая компания. Даже когда у него было чертовски хорошее представление, что это закончится тяжко, даже тогда. Зачем думать о завтра, если сегодняшний путь такой тернистый?
Возможно, Кадия нашел бы способ остановить это. Что-нибудь включающее величайшее самопожертвование, скорее всего. Вряд ли стоило говорить, что Темпл не был Кадией. Он вытер свежий пот, выдавил слабую улыбку на лице и поклонился.
– Для меня все еще честь служить.
– Превосходно! – И Коска выдернул контракт из мягкой руки Темпла и развернул его, чтобы подписать в пустом столбце.
Наставник Пайк стоял, стряхивая крошки со своего бесформенного черного плаща и разгоняя птиц.
– Вы знаете, что там, на западе?
Он дал вопросу немного повисеть. Снизу были слышны слабые позвякивания, стоны, щелчки – его практики утаскивали пленников. Затем он сам ответил.
– Будущее. И будущее не за Старой Империей – их время прошло тысячу лет назад. И не за духами, они просто дикари. И не за беглецами, авантюристами и корыстными отбросами, которые пустили первые цепкие корни в целину. Нет. Будущее за Союзом. Мы должны завладеть им.
– Мы не должны бояться сделать все, что необходимо, чтобы завладеть им, – добавил Лорсен.
– Не беспокойтесь, господа. – Коска ухмыльнулся, выводя загогулину подписи. – Мы завладеем будущим вместе.
Просто Люди
Дождь прекратился. Шай вглядывалась – через деревья, которые были словно живые от капель падающей воды; через срубленный, частично очищенный ствол на подмостках со скобелем в завитке коры – на чернеющие кости дома.
– Преследовать ублюдков не трудно, – проворчал Ламб. – Оставляют сожженные дома везде, где идут.
Возможно они думали, что убили всех, кому захотелось бы их преследовать. Она старалась не гадать, что могло случиться, если б они заметили Ламба и Шай, ковыляющих за ними в шатком фургоне.