– Представь, что эти ублюдки будут делать, если когда-нибудь найдут самородок.
Шай не нужно было представлять. Она видела это и не высоко ценила те воспоминания.
– Мужика не надо сильно манить, чтоб он повел себя как животное.
– Как и женщину, – добавил Вист.
Шай прищурилась.
– Чего ты на меня смотришь?
– Ты на первом месте в моих мыслях.
– Не уверена, что мне нравится быть так близко к твоему лицу.
Вист засмеялся, показав ей свои кривые зубы, и протянул бутылку.
– Почему у тебя нет мужика, Шай?
– Не особо люблю мужчин, наверное.
– Ты никого особо не любишь.
– Они это начали.
– Все?
– Мне хватило.
Она хорошенько вытерла горлышко бутылки и убедилась, что делает лишь маленький глоток. Она знала, как легко может обернуть маленький глоток в большой, большой глоток в бутылку, а бутылку в пробуждение в запахе мочи и с одной ногой в ручье. Были люди, которые на нее рассчитывали, и Шай уже достаточно всех разочаровывала.
Драчунов разняли, и они выплевывали оскорбления каждый на своем языке, не особо вникая в детали, но оба понимали смысл. Похоже, кирка пропала в суете, вероятнее всего похищенная каким-нибудь пройдохой, пока взгляды были прикованы к драке.
– Золото, несомненно, может свести людей с ума, – пробормотал Вист, весь задумчивый, как подразумевало его имя.
– Все же, если земля разверзнется и предложит мне что-то, не думаю, что стану отказываться от самородка.
Шай размышляла о ферме и обо всех делах, что нужно было сделать, и обо всем времени, которого у нее не было, чтобы их сделать, и терла свои избитые большие пальцы об обкусанные средние. На короткий миг путешествие через холмы не выглядело таким уж безумством. А что если там действительно есть золото? Разбросанное по дну какой-нибудь речушки в бесценном изобилии, жаждущее поцелуя ее зудящих кончиков пальцев? Шай Соут[3], самая удачливая женщина в Близкой Стране…
– Ха.
Она отогнала мысль, как надоедливую муху. Высокие надежды были роскошью, которую она не могла себе позволить.
– По моему опыту земля не стремится что-то отдавать. Не больше, чем остальные сквалыги.
– У тебя его много, так ведь?
– Чего?
– Опыта.
Она моргнула, отдавая ему бутылку.
– Больше чем ты можешь себе представить, старик. – Черт возьми, намного больше, чем у большинства золотоискателей, это точно. Шай тряхнула головой, глядя, как подъезжают новые толпы – несколько почтенных граждан Союза, судя по их виду, одетых скорее для пикника, нежели для долгого путешествия через несколько сотен миль беззаконной пустоты. Люди, которые должны бы наслаждаться своими комфортными жизнями, внезапно решили, что у них есть шанс загрести больше. Шай размышляла, сколько времени пройдет, прежде чем они похромают обратно, сломанные и сломленные. Если им удастся вернуться.
– Где Галли[4]? – спросил Вист.
– На ферме, присматривает за моими братом и сестрой.
– Давненько его не видел.
– А он давненько здесь не был. Говорит, тяжело ездить на лошади.
– Стареет. Как и все мы. Когда увидишь его, скажи, что я по нему скучаю.
– Если б он был здесь, он выпил бы твою бутылку в один глоток, и ты бы проклинал его имя.
– Наверняка. – Вист вздохнул. – Так всегда с тем, о чем скучаешь.
Тем временем Ламб[5] продирался через наполненную людьми улицу. Несмотря на сутулость, копна его седых волос виднелась над головами вокруг него, и выглядел он даже более жалко, чем обычно.
– Сколько тебе дали? – спросила она, спрыгивая с фургона.
Ламб вздохнул, словно знал, что будет дальше.
– Двадцать семь? – грохот его голоса поднялся на конце, делая из фразы вопрос, но на самом деле он спрашивал: "Сильно ли я проебал?"
Шай потрясла головой, языком надавив на щеку, показывая ему, что его проёб на полпути к полному.
– Ты – разновидность чертова труса, Ламб. – Она ударила по мешку, поднимая облако пыли от зерна. – Я два дня тащила их сюда, не для того, чтобы подарить.
Он вздохнул немного сильнее, обветренное и запыленное седобородое лицо сморщилось вокруг старых шрамов.
– Я не силен в торговле, Шай, ты сама знаешь.
– Напомни мне, в чем ты силен? – бросила она через плечо, шагая к Рынку Клая[6]. Она подождала, пока стадо блеющих пестрых коз пройдет мимо, затем проскользнула сквозь толпу на другую сторону. – Ну, кроме таскания мешков?
– Это уже кое-что, не так ли? – пробормотал он.
В лавке было даже оживленней чем на улице, пахло пиленым деревом, специями и плотно набитыми потными телами. Ей пришлось продраться между клерком и черномазым южанином, который пытался что-то объяснить на языке, которого она никогда не слышала; затем вокруг стиральной доски, свисавшей с низкой балки, задев ее локтем; затем она прошла мимо хмурого духа, его рыжие волосы были сплетены с ветками, на которых все еще были листья. Все эти люди пробирались на запад, думая о деньгах, и горе торговцу, который бы попытался встать между Шай и ее выручкой.