Рыжеволосый хныкал: "Блядь, блядь", и Шай сильнее прижала нож к его шее, и снова шикнула на него. Здоровый клинок, почти меч, был заткнут у него за пояс, и свободной рукой она вытащила его. Затем перед ними появился Ламб, почти задевая головой низкие балки, схватил парня за шиворот и вырвал из некрепких объятий Шай.
– Говори. – И он ударил парня ладонью по лицу – достаточно сильно, чтобы тот свалился, если б он его не держал.
– Я… – пробормотал парень.
Ламб ударил снова, звук был громкий, как хлопок, торговцы в самом конце вздрогнули, но никто не двинулся.
– Говори.
– Чего тебе…
– Кто у вас главный?
– Кантлисс. Так его зовут. – Парень начал болтать, плаксивые слова спотыкались друг за друга, словно он не мог их выговорить достаточно быстро.
– Грега Кантлисс. Я не знал, насколько они плохи, просто хотел убраться отсюда туда и заработать чуток деньжат. Я работал на пароме, на востоке, и однажды пошел дождь, и паром унесло, и... – Шлепок. – Мы не хотели этого, поверьте… – Шлепок. – С ними есть настоящие злодеи. Северянин по кличке Блэкпоинт, он застрелил старика стрелами. Они смеялись на это.
– Заметно, чтоб я смеялся? – сказал Ламб, снова ударяя его.
Рыжеволосый держал одну дрожащую руку.
– Я не смеялся! Мы не хотели участвовать во всех этих убийствах, поэтому мы откололись! Предполагалось, что будет лишь немного грабежа, Кантлисс говорил, но вышло так, что мы воровали детей, и…
Ламб заткнул его ударом.
– Зачем он забирает детей? – Он заставил его говорить еще одним шлепком, веснушчатое лицо парня было порезано и распухло с одной стороны, кровь сочилась из носа.
– Говорил, у него есть на них покупатель, и мы будем богаты, если доставим их туда. Говорил, им не сделают ничего плохого, волоса не упадет с головы. Хотел, чтоб они идеально перенесли путешествие.
Ламб снова шлепнул его
– Путешествия куда?
– Он сказал, в Криз[13], для начала.
– Это вверх по течению Соквойи, – сказала Шай. – Через всю Далекую Страну.
– Кантлисса ждала лодка. Чтобы доставить его вверх по течению… вверх по течению…
– В Криз, а затем куда?
Рыжеволосый парень был почти в обмороке, веки дрожали. Ламб снова ударил его, с двух сторон, и потряс его за рубашку.
– В Криз, а куда затем?
– Он не говорил. Не мне. Возможно, Тавернеру. – Он поглядел на мужчину, пришпиленного к прилавку, с рукоятью ножа, торчащей у него из спины. Шай сомневалась, что тот теперь будет что-то рассказывать.
– Кто покупает детей? – спросил Ламб.
Рыжеволосый пьяно качнул своей опухшей головой. Ламб шлепнул его еще, и еще, и еще. Одна из женщин торговцев закрыла лицо руками. Остальные таращились, стоя смирно. Мужчина сзади нее утащил ее обратно на стул.
– Кто покупает?
– Не знаю, – искореженные слова и кровь сочились из его разбитых губ.
– Оставайся здесь, – Ламб отпустил парня и направился к Высокой Шляпе, разбрызгивая сапогами лужу крови, растекшейся вокруг, отстегнул его меч, взял нож из плаща. Затем перевернул Красавчика ногой, оставив его таращиться на потолок. Теперь, с кишками наружу, тот был намного менее красивым. Ламб взял окровавленную веревку с его пояса, пошел к рыжеволосому парню и принялся обматывать один конец вокруг его шеи, пока Шай на него глазела, вся онемевшая и ослабленная. Узлы он завязывал не хитрые, но надежные, потом дернул парня к двери, и тот пошел, не протестуя, как побитая собака.
Потом они остановились. Трактирщик обошел прилавок и стоял в дверях. Показывая, что никогда не знаешь, что человек выкинет. Или когда. Он вцепился в свою тряпочку для протирки, будто это был щит против зла. Шай не думала, что это сработает, но она немного зауважала его за то, что у него кишка не тонка. Лишь надеялась, что Ламб не добавит эту кишку к разбросанным в крови по доскам кишкам Красавчика.
– Это неправильно, – сказал Трактирщик.
– Как, будучи мертвым, ты собираешься сделать это правильней? – голос у Ламба был ровный и тихий, словно не было никакой угрозы, просто вопрос. Не нужно было кричать. Два мертвых человека делали это за него.
Глаза трактирщика метались, но никаких героев не выскочило на его сторону. Все выглядели испуганными, будто Ламб был самой смертью. За исключением старой женщины-духа, которая прямо сидела на своем стуле и просто смотрела, и ее компаньона в шубе, который сидел, скрестив ноги, и, без резких движений, наливал себе очередной стакан.