Совесть и Триппер
– Молишься?
Сафин вздохнул.
– Нет, я стою здесь на коленях с закрытыми глазами, потому что готовлю кашу. Да, я молюсь. – Он приоткрыл один глаз и взглянул на Темпла. – Хочешь присоединиться?
– Я не верю в Бога, забыл? – Темпл заметил, что снова теребит край рубахи, и остановил себя. – Можешь ли ты честно сказать, что Он хоть раз пошевелил пальцем, чтобы помочь тебе?
– Бог не должен нравиться, чтобы в него верить. Кроме того, я знаю, что я последний в списке на помощь.
– Зачем же ты молишься?
Сафин накрыл лицо покрывалом для молитвы, глядя на Темпла через бахрому.
– Я молюсь за тебя, брат. Похоже, тебе это нужно.
– Я… немного нервничал. – Темпл заметил, что теребит рукав, и отдернул руку. Бога ради, неужто его пальцы не успокоятся, пока не распустят все его рубашки? – У тебя бывало чувство, что на тебя давит чудовищный вес …
– Часто.
– … и может упасть в любой момент…
– Постоянно.
– … и ты просто не знаешь, как убраться из-под него?
– Но ты знаешь. – Последовала пауза, они смотрели друг на друга.
– Нет, – сказал Темпл. – Нет, нет.
– Старик тебя слушает.
– Нет!
– Ты мог бы с ним поговорить, заставить его остановить это…
– Я пытался, он не хочет слышать!
– Возможно, ты пытался недостаточно. – Темпл зажал уши руками, а Сафин их оттащил.
– Легкий путь ведет в никуда!
– Тогда поговори с ним сам!
– Я просто скаут!
– А я просто юрист! И никогда не называл себя праведным человеком.
– Как и ни один праведный.
Темпл освободился и зашагал через деревья.
– Если Бог хочет, чтобы это остановилось, так пусть остановит! Разве Он не всемогущ?
– Никогда не оставляй Богу то, что можешь сделать сам! – услышал он крик Сафина и обхватил себя за плечи, словно слова были камнями. Этот человек начинал говорить, как Кадия. Темпл только надеялся, что не кончит так же.
Конечно, не было похоже, что кто-то еще в Компании хотел избежать насилия. Леса были полны жадными до битвы людьми, которые подтягивали изношенные ремни, точили оружие, натягивали луки. Двое северян колотили друг друга, распаляясь. Пара кантийцев по-своему молилась, стоя на коленях перед молитвенным камнем, который они с великой осторожностью поставили на пень, не тем концом кверху. Каждый человек берет Бога в союзники, неважно, куда он смотрит.
Высокий фургон втащили на чистое место; усердные лошади ели. Коска наряжался у одного из колес, обрисовывая свое видение атаки на Аверсток собранию главных членов Компании. Он плавно переходил со стирийского языка на общий, экспрессивными жестами руки и взмахами шляпы поясняя тем, кто не говорил ни на том, ни на другом. Сворбрек с карандашом склонился над валуном перед ним, готовый запечатлеть великого человека за работой.
– … вот так личный состав капитана Димбика сможет легко захватить с запада, у реки!
– Да, сир, – объявил Димбик, зачесывая мизинцем несколько засаленных волос на место.
– Брачио единовременно поведет своих людей в атаку с востока!
– Едино… чего? – проворчал стириец, трогая языком гнилой зуб.
– В то же время, – сказал Дружелюбный.
– А…
– И Джубаир нанесет удар со склона, из-за деревьев, замыкая окружение! – перо на шляпе Коски взметнулось, словно он метафорически добился полной победы над войсками тьмы.
– Не дайте никому уйти, – подкрепил Лорсен. – Всех нужно проверить.
– Конечно. – Коска выпятил челюсть и задумчиво почесал шею, где появилось бледное пятнышко розовой сыпи. – И все трофеи должны быть предъявлены, оценены, и должным образом отмечены, чтобы быть поделенными согласно Правилу Четвертей. Вопросы?
– Сколько людей инквизитор Лорсен будет пытать сегодня? – звенящим тоном вопросил Сафин. Темпл уставился на него с открытым ртом, и он был не один.
Коска продолжил чесаться.
– Я имел в виду вопросы, связанные с тактикой…
– Столько, сколько будет необходимо, – остановил его инквизитор. – Думаете, я тут развлекаюсь? Мир – мрачное место. Место полуправды. Полузаблуждений и полуистин. И все же здесь есть вещи, за которые стоит сражаться, и к ним надо стремиться со всей нашей энергией и приверженностью. Полумерами ничего не достичь.
– Что если там нет повстанцев? – Темпл яростно рванул Сафина, но тот стряхнул его руку со своего рукава. – Что если вы ошибётесь?
– Иногда я ошибаюсь, – просто сказал Лорсен. – Мужество заключается в том, чтобы платить эту цену. У всех бывают сожаления, но не все могут позволить им себя искалечить. Иногда приходится совершать мелкие преступления, чтобы избежать крупных. Иногда меньшее зло – это большее добро. Человек принципов должен делать непростой выбор и страдать от последствий. Или можешь сидеть и плакать, как все несправедливо.