– Можете вернуть и моего?
Шай посмотрела на Ягнёнка, он на неё, и не сказал ничего.
– Мы можем попытаться, – сказала она.
– Наверное, тогда я иду с вами.
Снова тишина.
– Уверен? – спросил Ягнёнок.
– Могу делать что угодно, старый хрыч! – закричал парень, и вены вспучились на его шее.
Ягнёнок и глазом не повёл.
– Мы пока не знаем, что придётся сделать.
– Но, если хочешь присоединиться, в фургоне найдётся место. – Шай протянула руку парню, он немного посмотрел на неё, затем шагнул вперёд и пожал. Слишком сильно пожал, как делают мужики, когда хотят доказать, что они крепче, чем есть на самом деле.
– Меня зовут Лиф.
Шай кивнула в сторону трупов.
– Твои родные?
Парень моргнул, глядя на них.
– Я пытался их похоронить, но земля твёрдая, и мне нечем копать. – Он потёр пальцем сломанные ногти. – Я пытался.
– Помочь? – спросила она.
Его лицо покосилось, он повесил голову и кивнул, тряхнув мокрыми волосами.
– Нам всем время от времени нужна помощь, – сказал Ягнёнок. – Принесу лопаты.
Шай выбрала момент, протянула руку и мягко положила парню на плечо. Она почувствовала, как он напрягся, и подумала, что он сбросит её руку, но Лиф не сбросил, и Шай порадовалась. Возможно, ей это было нужнее, чем ему.
Дальше они поехали уже втроём, а в остальном мало что изменилось. Всё тот же ветер, то же небо, те же следы, всё то же тягостное молчание. Разбитые дороги добивали фургон, который, грохоча позади неутомимых волов, с каждой милей кренился всё сильнее. Одно из колёс внутри железного обода едва не развалилось. Шай тоже – снаружи сурово хмурилась, а внутри чувствовала себя разбитой на кусочки. Они распрягли волов, чтобы те пощипали траву. Ягнёнок, покряхтев, поднял одну сторону фургона и держал, пока Шай, как могла, чинила колесо с помощью своих инструментов и половины мешка гвоздей. Лиф порывался помочь, но от него требовалось лишь подавать молоток, когда она просила.
Следы привели к броду на речной отмели. Кальдер и Скейл не особо хотели туда лезть, но в конце концов Шай палкой заставила из перейти речку и направила к высокой трехэтажной мельнице. Те, за кем они гнались, не позаботились сжечь её, и колесо всё ещё весело вращалось в журчащей воде. Двух мужчин и женщину повесили вместе на чердачном окне. У одного, видно, сломалась шея – вытянулась слишком сильно, у другого обгорели ноги и качались в шаге над грязью.
Лиф таращился вверх, выпучив глаза.
– Что за люди способны на такое?
– Просто люди, – сказала Шай. – Для такого особенные не нужны. – Хотя иногда ей казалось, что они преследуют что-то иное. Какую-то дикую бурю, которая бездумно несётся по этой заброшенной стране, вздымая грязь, оставляя за собой бутылки, дерьмо, сожжённые дома и повешенных людей. Буря, которая унесла всех детей, неизвестно куда и с какой целью. – Лиф, не хочешь подняться и срезать этих ребят?
Он явно не очень-то хотел, но всё равно достал свой нож и пошёл внутрь.
– Что-то много мы хороним в последнее время, – проворчала она.
– Хорошо, что ты заставила Клая накинуть те лопаты, – сказал Ягнёнок.
Она засмеялась, тут же поняла, над чем смеётся, и зашлась в противном кашле. В окне показалась голова Лифа. Он высунулся и принялся резать верёвку, раскачивая тела.
– Что-то неправильное есть в том, что нам приходится убирать за этими ублюдками.
– Кому-то придётся. – Ягнёнок протянул ей одну из лопат. – Или предпочитаешь оставить этих ребят болтаться?
К вечеру, когда заходящее солнце зажгло края облаков, а деревья заплясали от ветра, рисуя на траве узоры, они наткнулись на заброшенный лагерь. Под навесом деревьев уже догорел большой костёр, оставив после себя лишь круг обуглившихся веток и намокшего пепла шириною в три шага. Пока Ягнёнок уговаривал Скейла и Кальдера остановиться, Шай спрыгнула с фургона, вынула нож и потыкала в костёр. Оказалось, несколько угольков ещё теплилось.
– Они здесь были прошлой ночью, – сказала она.
– Получается, мы их догоняем? – спросил Лиф, спрыгивая и накладывая стрелу на тетиву.
– Наверное, – хотя Шай невольно раздумывала, хорошо ли это. Она нашла в траве обрывок потрёпанной веревки, заметила порванную паутину на кустах в лесу, а затем – клочок одежды на ежевике.
– Кто-то здесь проходил? – спросил Лиф.
– И не один. И быстро. – Шай скользнула туда, и, пригибаясь, стала осторожно спускаться по грязному уклону, по скользкой земле и упавшим листьям под ногами, пытаясь балансировать и вглядываясь в сумрак…
Она увидела Пита, лежавшего ничком около упавшего дерева. Там, среди сплетенных корней, он выглядел таким маленьким. Шай хотела закричать, но пропал голос, и даже дыхание. Она побежала, съехала на боку в куче опавших листьев и снова побежала. Села перед ним на корточки. На его затылке виднелась запекшаяся кровь. Она протянула к нему дрожащую руку. Смотреть на его лицо не хотелось, но пришлось. Шай, задержав дыхание, перевернула его. Тело было маленьким, но жёстким, как доска. Неловкими пальцами она смахнула листья, прилипшие к лицу.