— Они похожи на аксоны и дендриты, — вдруг ляпнул младший коммандер.
— Скорее уж на мазутную пленку с ее разводами, — старший подавил в голосе желание убивать. — Или на флуоресцирующий планктон.
Младший коммандер неуставно мотнул головой.
— У связей в мозгу тоже нет системы, — ответил он. — Они не выглядят правильными, но все же...
— Флуоресцирующие ошметки не разумны, — перебил его старший, повысив голос. — Мы обследовали довольно обширный район с высоты, подходящей чтобы разглядеть цивилизованные проявления на планете. Здесь их нет. Мы не научная экспедиция, посланная заниматься перспективами развития бактерий, наше дело определить подходящее место для платформ и установить их на боевое дежурство.
— Прошу прощения, — пробормотал младший, краснея до ушей.
— Время на исходе, — раздраженно перебил его старший, обращаясь исключительно к адмирал-коммандеру. — Расчет готов. Вы разрешаете размещение на третьей орбите?
— Нет, — ответил адмирал.
Старший осекся, младший тоже удивленно поднял глаза, но адмирал продолжал наблюдать за свечением форм на экране.
— Нет? — на всякий случай уточнил старший, надеясь, что старик ошибся.
— Нет, — повторил тот жестко. — Используйте вторую орбиту или четвертую, третью я отклоняю, причины желаю оставить при себе. Выполняйте.
Старший коммандер открыл было рот, но удержался, развернулся на каблуках и вышел, усилием воли подавив желание пнуть дверь. Младший коммандер осторожно взглянул на адмирала: тот стоял, заложив руки в карманы, перед черным экраном с желтыми разводами. Несколько секунд прошли в тишине, прежде чем тот обернулся к своему помощнику.
— Аксоны слишком однообразны, а здесь все-таки богатство форм, — заметил он. — Они, скорее, похожи на желтые листья в черной воде или на золотых рыбок... Или вот еще бывают морозные узоры, знаете?
В голосе адмирала была такая надежда, что младший коммандер был вынужден согласно кивнуть.
Светлое будущее
— Ой, я вас умоляю, — профессор вставил в ухо наушник и решительно запрыгнул на край ванны. — Это какие-то никчемные пара десятков лет, отосплюсь, заодно повторю курс фундаментальной физики.
— Но будущее…
— Вы практики, милые мои, — оборвал его профессор. — А я теоретик. Теоретику нужно быть немного фантастом, да. Фантастику любите? Читаете?
— Любим, — хором сказали ассистенты. — Читаем.
— Ну вот, — он ногой попробовал физраствор, точно это была вода в заливе, и опустил туда обе тощие ступни. — И я люблю. Так что к старту в будущее готов.
— А что сказать вашему белорусскому коллеге? — осторожно спросила секретарь. — Он тоже хотел...
— Скажите ему, что решительнее надо быть, батенька, решительнее, — съязвил профессор. — Я первый пассажир экспресса «сегодня-завтра». А если эксперимент удастся, то мы заглянем и на триста лет вперед! Маркуса не забывайте кормить только. Я сделал ему инъекцию нашей разработки, хотелось бы в общих чертах понаблюдать, но уже положусь на вас. Собака может не дожить.
Секретарь не выдержала и всхлипнула. Старик сердито сдвинул кустистые брови и соскользнул на дно ванны. Крышка надвинулась на него сверху и медленно поползла в пазы, пока он махал ассистентам рукой жестом, в котором было что-то от приветствия Гагарина всему человечеству.
— Какие дураки, — сказал он себе, откидывая голову на держатель и вставляя себе в нос трубки. — Двадцать лет — это мгновение для науки…
— … и огромная перспектива для человечества!
Профессор закончил фразу, когда его выбросило из глубин физраствора на поверхность. Таймер показал ему завершение программы. Значит, двадцать лет прошло и снаружи стоит «племя младое, незнакомое» в прямом смысле — те, кто его провожал, уже, наверное сами профессора. Он сдвинул крышку в сторону и с любопытством выглянул наружу. «Младое племя» в белых одеждах смотрело на него с открытыми ртами, они явно не ожидали вскрытия «саркофага» прямо сейчас, и были здорово напуганы.
— Приветствую наше светлое будущее, — пафосно произнес он собравшимся молодым людям, поднимая руку.
— Благослови, владыко, — хором ответили те, почтительно опускаясь на колени.
Монетка в десять центов
Мисс Джонсон вышла из класса, и тогда Майк обернулся к Джошу, навалился на его парту, роняя локтями карандаши и ручки.
— Хочешь с нами?