— А вы как я посмотрю, нашли достойный выход. За трусость знаете, что бывает? — с угрозой в голосе спросила Дюран.
— Если ты пикнешь особисту, то можешь до аэродрома и не долететь, — пригрозил ей Мишель.
— Таких как ты, крыс, я не боюсь! — не струсила баронесса.
— А зря! — он хотел, что-то добавить, но рядом так ухнуло, что даже сверху посыпалась земля. Всем стало не до разборок. Как только налет закончился, Дюран первая выбралась наружу.
— Эй, ты куда пошла? — испуганно закричали ей в след. За ней вдогонку бросился Морель.
— Селина, постой. Давай поговорим, — попросил он. Им в спину снова крикнули.
— Морель, если ты не успокоишь эту немецкую сучку, то ее успокоим мы.
— И как ты станешь успокаивать немецкую сучку? — остановилась Дюран.
— Не обращай внимание на дураков. Я знаю, что твой отец немец, но это ничего не значит. Они бесятся от того, что недолюбливают немцев.
— То, что мой отец немец, для меня многое значит. Я не стесняюсь своих родителей. Пусть они кого хотят, недолюбливают. Я сюда пришла добровольцем, чтобы защищать свою землю.
— От кого? — не слишком громко спросил парень.
— Кто на нее напал? Может мы сами ввязались в эту войну?
— Я тебя что-то не пойму? Ты, что за англичан? — растерялась Дюран, от такого простого вопроса.
— Я за Сандалор и хочу своей стране мира, — ответил Поль.
— А я чего хочу? Хочу, чтобы не бомбили мои города.
— И я того же хочу, — согласился с ней Морель.
— И как ты этого добиваешься? Спрятавшись в окопе? Твой довод очень подходит для англичан. Это довод побитой собаки, которая от страха поджала свой хвост. Ты думаешь, я боюсь «Спитфаеров»? Нет. Я готова вцепиться в глотку любому, кто прилетит бомбить мою страну. Пусть погибну в схватке, но не отступлю от своих принципов. Вы плохо относитесь к немцам? Они не идеальны, но одного у них не отнять, они не трусы.
— Мы тоже не трусы, — продолжил Морель, выслушав обвинение в свой адрес.
— Надо только знать, за что борешься.
— Я за Сандалор. Не знаю за кого вы, — презрительно сморщившись, сказала Дюран.
— Мы тоже за него, только не за такой как сейчас. Страну нужно менять.
— Пока вы что-то будете менять, у нас не останется городов, — заметила Селина.
— Перемены уже не за горами, — был уверен Поль.
— Ты пойдешь к особисту? — задал он вопрос.
— Я летчик, а не стукач! Ты этого еще не понял? Жаль! — поправила упавший на лоб локон волос Селина.
Больше говорить было не о чем. Фактически Селина осталась одна. С немцами у нее не сложилось из-за Юргена, а со своими из-за отношения сандалорцев к немцам. Еще неделю Королевским ВВС пришлось изрядно попотеть, совершая частые боевые вылеты. Затем пошло, что-то не так. Сначала из-за поломок не смог взлететь один самолет, потом два и так по нарастающей. Капитан Лерц, ругал, на чем свет стоит своих механиков, но дело было не в них и это смекнули в особом отделе. К их начальнику особого отдела прикомандировали двух сотрудников, которые постоянно крутились среди механиков, роты охраны, вольнонаемных и самих летчиков. Подходили с расспросами и к Дюран. Мол, ничего крамольного не слыхала? Не подозреваешь ли кого в саботаже?
Что она могла им сказать? Ее самолет исправный и всегда вылетал на задание. Что с другими не знает. Но работа парней не прошла даром. Из Нетл-Драза приехал фургон, в котором в неизвестном направлении увезли пару человек, включая и Мореля. Вот только Мишель Дюбуа остался ни при чем, а Селине так хотелось, чтобы увезли и его. Этот гад затаился, демонстрируя начальству пример патриотизма. То, что в Сицилии не все гладко они знали не, сколько из новостей по радио, сколько убеждались в этом собственными глазами, прикрывая авиационные удары стран Оси. Итальянцы отступали, порой бросая хорошо укрепленные районы. Когда из города прилетел слух о смещении Бенито Муссолини, началось какое-то шатание. Военные стали собираться группами и о чем-то между собой шептаться. Приказы командования стали выполнять без особого рвения. А уж когда в Италии арестовали «Дуче» и заговорили о возможном перемирии с врагом и вовсе могли игнорировать требование Лерца. Особисты арестовали еще парочку смутьянов, но это в целом на обстановку не повлияло. Италия была совсем рядом, и многим сандалорцам также не хотелось продолжать эту войну. Когда третий Рейх оккупировал часть Италии, сандалорские летчики в знак солидарности с соседним государством, стали всем своим видом игнорировать немцев. Настороженные пилоты люфтваффе вошли в столовую, а там никого, за исключением Дюран. Селина, как обычно сидела за своим столиком с отрешенным видом допивала компот. Шмидт после их ссоры решился подойти к баронессе.