— Получается, что ты веришь этим людям? — переспросил Поль.
— Да, верю. Мне кажется странным, что тебя так быстро освободили и сделали таким начальником. Значит за тобой кто-то стоял.
— Мне просто поверили. А знаешь почему? — стал расстегивать свой китель командир из Нетл-Драза. Когда он его распахнул, все увидели окровавленные бинты на теле летчика.
— Потому что из-за таких как ты, предателей, меня пытали и возможно я бы и не дожил до народной победы, но мне повезло, — такие слова звучали как обвинения.
— Но я тут ни при чем! — снова стал доказывать свою правоту Дюбуа.
— Это он тебя сдал, — повторил свои показания Патрик Робер, чтобы окончательно утопить гаденыша.
— Если ты веришь этим людям, то почему я не могу сделать то же самое? — зловеще прищурив глазки, спросил офицер.
— Арестовать его! — приказал он своим солдатам. Те моментально скрутили Мишеля, обезоружив его.
— Что вы делаете? Я же свой! — заорал крепыш.
— Комендант, что следует сделать с теми, кто с оружием в руках выступил против власти, и является тайным пособником спецслужб?
В качестве пособника подразумевался понятное дело Дюбуа. Жак секунду подумав твердо ответил: «- Расстрелять!»
— Это не законно! Я требую, чтобы меня доставили в Нетл-Драз! — визжал Дюбуа.
— Бернар, вы считаете тоже, что я не наделен такими полномочиями? Если вас, что-то не устраивает, то найдется и другой претендент на роль коменданта. Сотрудничество с новой властью открывает большие перспективы. Но если есть сомнения, то доставьте своего товарища в штаб СНС и оставайтесь в городе. Может быть, там и найдется какая-нибудь должность для вас, — провоцировал Морель Жака на принятие решения.
— Дюбуа, мне не товарищ. Он предатель, — определился со своей позицией офицер.
— Жак, что ты говоришь? Мы же с тобой…
— Хватит визжать, Дюбуа, будьте мужчиной. Берите пример с капитана, — презрительно произнес Морель. Крепыша толкнули в общий строй.
— Командуйте комендант! Это ваше первое задание. Очистите аэродром от врагов и приступайте к его восстановлению. Он республике еще понадобиться.
— Нет! Не делайте этого! Кого вы слушаете? Он коммунист! Я здесь ни при чем! Это месть за девку! — орал Дюбуа, пока не получил прикладом в голову.
— Направо! Шагом марш! — скомандовал Бернар, полный решимости привести приговор в исполнение.
Селина стояла, пребывая в полной прострации. Благодаря усилиям Мореля она избежала расстрела, а ее лютый враг, наоборот занял место в шеренге приговоренных. Пока расстрельная процессия двигалась к краю аэродрома, мужчина схватил за руку баронессу и потащил за собой.
— Куда мы идем? — не понимала она.
— Тебе надо уехать отсюда и как можно быстрее. У тебя есть, что необходимо забрать с собой? — на ходу интересовался Морель.
— Мои вещи остались в казарме, в тумбочке.
— Хорошо, я их заберу. Подождешь меня в машине. Только никуда из нее не выходи. Понятно? — инструктировал ее Поль.
— Да, — кивнула головой девушка. Оставив баронессу в своем автомобиле, пилот вернулся в офицерскую казарму. Уже подходя к зданию сандалорец понял, что вряд ли он там, что-нибудь найдет. Все стены были в выбоинах от пуль. Стекол практически не осталось. Внутри все перевернуто. Посреди казармы две большие лужи крови, а на кроватях застыв в неестественных позах, лежало три трупа. Что-либо искать здесь было бесполезно. Пришлось возвращаться ни с чем.
— Не нашел? — поинтересовалась девушка, когда он захлопнул за собой дверцу авто.
— Не нашел, — подтвердил Поль. Машина завелась и водитель, уверенно вращая руль начал выводить ее на дорогу, минуя тела убитых, лежащих на земле и разбитую технику.
— И куда мы направляемся? — задала Дюран очередной вопрос.
— В Нетл-Драз. Оттуда с колонных беженцев я тебя отправлю в Триксил, к родителям, — раскрыл он свои планы.
— К отцу, — поправила его Селина.
— Мама погибла под бомбежкой.
— Извини, не знал, — посочувствовал мужчина.
— Ничего. Сейчас у каждого горе. Почему, Поль? — продолжала разговор девушка.
— Что почему? — не понял вопроса Морель.
— Почему ты мне помогаешь? Ты думаешь, я присягну СНС? — смотрела ему в затылок летчица, сидя на заднем сидении автомобиля.
— Не присягнешь. Я это понял, когда ты хотела шагнуть обратно в строй, — признался парень.
— Разве было не страшно?
— Страшно, — согласилась она.
— Но с ними спокойней даже умирать. Они настоящие храбрецы, не придавшие своих идеалов.
— А, что ты знаешь о моих идеалах? — посмотрел водитель в зеркальце, чтобы увидеть глаза собеседницы.