Да, в этот раз Хворостовский не даст ей забыть, и не позволит сбежать. Слишком отчетливо пылает желание в его глазах. Тем временем, пальцы любовника грубо разводят бедра девушки. Испуганный возглас вырывается из ее рта, но мужчина лишь смеется.
Каков негодяй!
И снова начинает пытку. Мнет ее грудь, в то время, как язык вырисовывает просто фантастические кульбиты с лоном. И как он опять успел там оказаться? Ее ладошки зарываются в его шевелюру, притягивают голову любовника в себе.
Ближе.
Еще ближе!
Глубже!
Да, именно так.
Стон удовольствия срывается с девичьих губ, которые тут же покусываются, в попытке сдержать себя. Главное, не сломаться раньше времени, и получит разрядку. Дыхание мужчины щекочет ее, а металлический блеск дивных глаз захватывает в плен, не позволяет отвернуться. Смотрит на нее, словно душу пытается выпить.
До дна.
Так жарко, и мокро, и хорошо.
И плевать. Она больше не может. Это дико. И необузданно. Привкус крови во рту срывает все границы, разбивая ее стены на кусочки. Громкий стон вырывается из груди, оповещая любовника, что она готова. Стоит на тонкой грани, что разделяет здравый смысл и долгожданный экстаз. Еле заметная дрожь начинает сотрясать девичье тело, и он внезапно замирает.
Отрывается от напряженного, жаждущего тела одесситки.
Дышит тяжко, словно после марафона. И смотрит, смотрит. Она подается ему навстречу, желая продолжение, но рука мужчины пригвоздила Розу обратно к постели. Нагло, и жестко. Следом, Хворостовский накрывает ее уста жадным, требовательным поцелуем. Это нечто невообразимое. Чувствовать свой собственный вкус, смешанный с ароматом мужчины. Внизу живота все пылает, она сильнее разводить бедра, приглашая его к действиям.
Руслан терпит, выжидает. Мучает ее. Заставляет девушку неистовать, биться в его руках, извиваться. Хотелось продолжения. А именно, чтобы было жёстче, сильнее, но любовник все медлил. Словно наказывал за что-то продлевая пытку. Затем приподнялся, заглянул в дикие, затуманенные страстью глаза и возобновил ласки.
- О черт! – шепчет она, чувствуя проникновения его пальцев. Хворостовский растягивал нежную плоть, нагло массируя ту. И плевать, что девушка давно была готова. Плевать, что она сходила с ума, стонала, хрипло кричала, молила его.
Ему было плевать, Роза это чувствовала.
Руслан хотел ее безумства, полной потери контроля. Самозабвенной капитуляции. И впервые в жизни, одесситка хотела отдаться полностью. Чтобы забыться, отпустить всю себя на волю. Впервые довериться кому-то настолько, чтобы не осталось ничего ни за спиной, ни перед глазами.
Тело рвануло вверх, прижалось к опытному мужчине, и так же резко опустилось вниз. Расслабилось. Быть может именно это стало катализатором для них. Ведь продолжая одной рукой ласкать разгоряченную плоть любовницы, в следующий миг Хворостовский заменил ту на нечто существенное и такое горячее.
Долгожданный стон удовольствия сорвался с девичьих губ, а дрожь и вспышки ярких искр заставили Розу довольно закричать.
Мужчина покорил, распял ее, не позволяя обрести себя вновь. Врывался в подготовленную плоть с легкими шлепками, покусывал призывно торчащие соски, и ждал. Следил за ней из-под опущенных ресниц. Жар между раскрытых бедер сводил с ума, не прекращался и не утихал. Она не успела прийти в себя, как новая волна накрыла с головой.
Распахнув глаза, с недоверием уставилась на мужчину.
Это он сейчас застонал?
Или ей послышалось?
Казалось, что хваленный контроль и сдержанность начали давать трещину и у него. А затем, Роза впилась губами в мускулистое плечо, ногтями царапая спину. Пытаясь сладострастно отомстить за нескончаемые взлеты, к которым он подводил ее.
Резкий выдох, и одесситка полусидит на крепких бедрах, прижатая к мужскому торсу. От глубины проникновения, несдержанно захныкала. Снова хочется кричать, дико и несдержанно. Роза извивается в его руках, подставляя свою полную грудь все новым, откровенным ласкам заботливого любовника. И двигалась с ним в унисон. Лишь одно имело значение для нее сейчас. Мужчина, который так самозабвенно отдавался ей, как и она ему. А дальше, она скорее почувствовала миг его капитуляции, как и осознала блаженную тьму, что забрала ее в свои объятия.