Выбрать главу

- Взял на свой вкус, не обижайтесь. – отзывается фин директор Пал Палыч.

- Благодарю. Вы душка, - проговариваю, и тут же обращаюсь ко всем мужчинам. – За что пьем, господа?

- За вас! – проговаривает первый, но его тут же поправляет второй: - И за Новый год!

- Чтобы все ваши мечты, дорогая Розочка, сбылись! – добавляет ИТ-шник.

- За вас, дорогие мужчины. Ведь только вы способны исполнить все мечты своих прекрасных дам.

Надеюсь не переборщила. А что еще могу сказать? Ни одного из них я пока не хочу. Не стоит, короче, у меня на них. Хотя, звучит пошловато. Может что-то и поменяется, если я хорошенько напьюсь.. Кто знает?

- К вам можно? – раздается писклявый голос нашей Медузы Горгоны, и мужчины оживляются. Вот ведь кобели. Одна баба – хорошо, а две – вообще круто. Так получается? И шо ж эту ведьму нелегкая принесла? Не могла себе шипеть где-то в стороночке, а? Ладно, пью и изображаю радушие. Семена перекосило, значит перестаралась.

- Присаживайтесь, Инесса Павловна. Присаживайтесь, - проговаривает зам начальника СБ.

Вот бы показать кудой эта мымра может пойти, да мужчины здесь. А я ж девушка культурная, воспитанная. Пришлось умолкнуть, зажать свой строптивый язычок между двух половинок, и ждать. Чего? Возможно успешной развязки вечера. Хорошо еще, что мужчины у нас в компании что надо. За веселыми беседами, шутками моих павлинчиков (а хвосты то они знатно распушили), выпила я солидно. Три коктейля, точно. Дальше пошли шоты. Их считать я перестала. И вот когда уже была готова извиниться и покинуть собравшуюся, дружную компанию, услышала:

- А давайте в карты сыграем?

И хто ш это тут такой борзый? Ах, Семенушка. Ну, держись милый.. Коль игра будет на денежки, я ж тебя раздену. Как щепку. Обещаю.

- Давайте, - соглашается Горгона и так злобно в мою сторону коситься. И чего ж ты косишься, милая. Коль Боженько грудь не дал, капуста и минералка не помогут, - злобно хихикаю в голове, и киваю всем собравшимся.

- Давайте. А на что?

- На деньги? – предлагает фин директор.

Ах, ты моя бубочка. Я ж тебя расцеловать готова за такое предложение. Пускай его теперь все поддержат.

- Нет, давайте на желание, - предлагает вновь моя начальница. И чего она в мою сторону так коситься? Может сглазить хочет? Так я не боюсь, заговоренная. Смотри милая, мне не жалко!

- А давайте, - весело хохочет зам начальника СБ. – Желание сразу загадаем, а то потом непонятки будут. Согласны?

- Давайте их лучше напишем на бумажках. Кто выиграет, тот и открывает бумажку читает. Проигравший – выполняет.

- Согласны, - дружно ответили все, закивав как те приборные болванчики. Эх, милота!

Передо мной тут же возникла новая порция алкоголя, карты и внезапно проснувшийся азарт. Играли три партии. И вот если первый раз выиграла я, то две финальные игры сдала. Потому, как нефиг смешивать. Учил меня папаня, учил.. Да все без толку. И кому проиграла? Этой кошке дранной!

- Теперь, время исполнять желание. – едко проговорила начальница, довольно потирая свои дряблые конечности. Ай, нет. Это меня снова повело. А эта с…хорошая дама, между тем, потянулась за своей бумажкой, и подала ее мне.

Твою мать! Твою мать!

Вот и как тут не ругаться?

- Что там? – заинтриговано переспрашивает Семен, а Пал Палыч так и вовсе на меня так прилег, чтоб прочитать. Присвистнул бедненький, и как покраснел. Следом, к нему присоединяется Гриша:

- Розочка, не томи.

- Снять платье, и станцевать для любого гостя приват.

- Что? – удивлено переспросили мужчины, недоверчиво покосившись на Горгону. А та коктейльчик попивает, да все скалиться невинно. С**ка, она и в Африке с**ка. – Инесса Павловна вы в своем уме?

- А что? Желание ведь можно было загадывать любое, вот я и загадала. Вы ведь ограничения никакие не вводили. А что? Что-то не так? – невинно хлопая ресничками, выдает эта..эта крыса. А я, несмотря на легкий хмель, начинаю заводиться. И про себя думаю, вот сделай ты, гадина вид, шоб я тебя долго не искала. Ведь не люблю проигрывать, грешна. Люблю выигрывать, побеждать.

- Ну, давайте немного смягчим задание.. Как никак, это культурное заведение, - предлагает Петр, хранивший до этого молчание.