— Машина не заперта, садись.
Анника подчинилась. Машина была холодна как лед. Архивариус обошел автомобиль и сел за руль.
— Где ты ее украл? — спросила Анника.
— На Порсене, — ответил Ханс Блумберг и, соединив проводки, включил зажигание.
Они выехали к набережной и поехали к металлургическому заводу.
Анника уже в третий раз за сегодняшний день ехала в промышленную зону Лёвскатан.
— Как ты проник в мой номер? — спросила она и посмотрела в зеркало заднего вида; где-то вдалеке она заметила приближающийся свет.
Архивариус коротко хохотнул.
— Это мое маленькое хобби, — сказал он. — Могу взломать любой замок. Что еще тебя интересует?
Она задумалась, прикрыла глаза и сглотнула:
— Почему ты каждый раз менял способ убийства?
Он пожал плечами, сбросил газ и въехал на узкую дорогу, где стоял щит, запрещавший движение. Вытянув шею, Блумберг стал пристально вглядываться сквозь ветровое стекло.
— Хотел проверить себя, — сказал он. — В тренировочном лагере в Мельдерстейне, летом 1969 года, Дракон назначил меня своим заместителем по военной части. Я должен был руководить вооруженной борьбой. Мы целое лето изучали различные способы убийства и умерщвления. Все прошедшие годы я совершенствовался в этом искусстве. Далеко нам еще ехать?
— До виадука, — ответила Анника и снова взглянула в зеркало заднего вида. Свет стал ближе. — Маргит Аксельссон получила предостережение после того, как Дракон исчез. Ты тоже что-то получил?
Архивариус от души расхохотался:
— Дорогая моя, это я рассылал предупреждения. Каждый получил свое предупреждение.
— Откуда взялись детские пальчики?
— Какой-то мальчонка попал под машину. Она сбила его насмерть, — ответил Ханс Блумберг. — Я пробрался в морг и отрезал его пальцы. Но ты не волнуйся, он от этого нисколько не страдал.
Она отвернулась к окну и молчала, пока снова не обрела дар речи.
— Но почему ты начал убивать только теперь? — спросила она и посмотрела на архивариуса. — Почему ты так долго ждал?
Он повернул к ней улыбающееся лицо.
— Ты плохо слушаешь, — сказал он. — Революция на пороге. Она должна была начаться после возвращения Дракона. Он обещал это, когда уезжал, и вот теперь он вернулся.
— Ёран Нильссон мертв.
Ханс Блумберг пожал плечами.
— Да-да, — сказал он и вздохнул. — Все дутые авторитеты рано или поздно умирают.
Он сбросил газ, перевел коробку передач в нейтральное положение и взялся за ручной тормоз. Машина продолжала двигаться на холостом ходу. Архивариус повернулся к Аннике и окинул ее серьезным и задумчивым взглядом:
— Дракон обещал вернуться, и я знал, что это правда. Я ждал его все эти годы. Конечно, я был сильно разочарован, но в конечном итоге я все-таки выиграл.
— Ты сам в это веришь? — спросила Анника.
В ответ он ударил ее ладонью по лицу.
— Теперь мы пойдем к будке, — сказал он, наклонился над Анникой, открыл правую дверь и положил руку Аннике на живот.
Она сбросила его руку и резко оглянулась.
Еще не время.
Потом она посмотрела на будку и протянула руку в ее направлении:
— Там.
— Открой ее.
Они медленно пошли к трансформатору. Ноги Анники с каждым шагом все больше и больше наливались свинцом.
«У меня ничего не получится, — подумала она. — Надо, чтобы я не смогла справиться с дверью».
Она прислушалась, уловила неторопливо приближавшийся глухой гул.
Она взялась за ручку двери, попыталась повернуть ручку вниз. Ручка не поддалась. Тогда Анника налегла на нее обеими руками, уперлась ногами в снег и застонала от натуги. Ручка не поддавалась.
— Я не могу ее открыть, — сказала Анника и отпустила ручку.
Теперь свет локомотивного прожектора был совсем близко, грохот колес на стыках слышался вполне явственно, смешиваясь с гулом металлургического завода. Скорее, скорее, скорее.
Раздраженный Ханс Блумберг шагнул вперед:
— Ну-ка, отойди в сторону.
Он взял пистолет в правую руку, левой взялся за ручку двери, надавил на нее и повернул. Дверь открылась. Глаза архивариуса широко раскрылись, когда он принялся вглядываться в темное пространство внутри будки. В этот момент Анника сбросила с себя тяжелую куртку и побежала.
Она бросилась к железнодорожному полотну, выбежала на обледенелые шпалы, чувствуя свинцовую тяжесть в голеностопах. Она принялась кричать, чтобы слышать себя.
Мимо левого уха просвистела пуля, потом еще одна, а спустя мгновение Анника оказалась в море света от локомотивного прожектора. Громко крича, Анника бросилась наперерез составу с рудой, перебежав полотно буквально в нескольких метрах перед гигантским локомотивом. Машинист включил гудок, но поздно — Анника уже успела проскочить перед ним. Она рухнула на насыпь, а тепловоз прогрохотал мимо, таща за собой нескончаемый состав тяжело груженных вагонов. Эти вагоны образовали километровую стену между ней и Хансом Блумбергом.