- Ты считаешь меня подонком, отщепенцем. А я считаю себя представителем народа, - он показал сигаретой. - Почти как ты.
Данко отметил, что Виктор хорошо говорит по-английски, лучше чем он сам. Но как бы хорошо он ни говорил, никакие слова не скроют его преступлений.
- Я не продаю наркотиков. - Виктор улыбнулся, выдыхая дым. - У людей есть разные потребности. Одна из них - это закон и порядок, - он кивнул подбородком в сторону Данко, - другая - это развлечение. И я его им обеспечиваю.
- Ты обеспечиваешь их отравой.
Виктор снова затянулся:
- И мы похожи. Мы оба уважаем мужество. Мы оба не дорожим своей жизнью.
- Ты не дорожишь ничьей жизнью. "Ну, а что с этим чертовым ключом-то, думал Бритоголовый. - Что за хреноту они болтают".
- А ты? - спросил Виктор. - Станешь говорить, что дорожишь чужой жизнью? После всей той крови, которую ты пролил?
- Ты убил моего друга.
- А ты убил моего брата.
- Твой брат был преступником.
На секунду они замолчали, глядя друг на друга. Новая волна ненависти захлестнула их, когда каждый вспомнил, сколько бед принес ему другой. В этот момент Виктор готов был забыть про наркотики, про деньги, про власть - забыть все ради удовольствия увидеть, как умирает Иван Данко. Но жадность одолела стремление к мести. Ему нужен ключ, а значит, ему нужен и Данко.
- Впрочем.., мертвый есть мертвый. Брат, друг... - он стряхнул пепел, словно показывая, насколько мертвый бесполезен ему.
- Для меня нет.
- Может, и нет. Но есть вещи поважнее.
- Для меня нет.
- Дело, - проворчал Бритоголовый. - Говорите о деле.
- Он прав, - Виктор вновь затянулся. - У тебя мой ключ. И он мне весьма нужен. Я за него заплачу. Хорошо заплачу. Больше, чем ты заработаешь за десяток лет.
Данко удовлетворенно хмыкнул. Пока Виктор будет больше заботиться о деньгах, чем о мести, Данко будет знать, что он победит, а Виктор проиграет.
- Поцелуй меня в задницу.
Виктор окинул Данко ледяным взглядом. Он понимал, что ему придется искать другой путь, чтобы забрать ключ у Данко.
- Не валяй дурака, капитан. Я-то думал, что ты поразумнее. Деньги обычно прочищают людям мозги, но к тебе это не относится, - он бросил окурок себе под ноги и растер его каблуком. - Спокойной ночи, капитан Данко, - сказал он, скрываясь в темноте.
Бритоголовый покачал головой. Ничего не вышло. Брату Абдулу это не понравится.
- А как насчет девчонки? - спросил вдруг Данко. Виктор остановился на полпути и снова высунулся из темноты:
- Хочешь сказать, что порой, когда деньги бессильны, может помочь женщина? - он внимательно посмотрел на лицо Данко и покачал головой. - Нет, не думаю. Это не про тебя. Ты из тех русских, что лишь смерти ищут. Я таких, как ты, отлично знаю, Ваня. Запомни: без меня ты не существуешь.
- Девчонка, - повторил Данко.
- Она мне пригодилась. Украсила часть моей жизни в этом городе. А в остальном она - ничто. Можешь взять ее себе, если хочешь. В подарок.
И он скрылся.
Глава 8
Виктор исчез, а Ридзик и Данко остались. И остались Бритоголовые. Но что-то переменилось, возникло движение. Хотя револьвер все еще торчал у головы Ридзика, однако остальные парни стали возвращаться в свой фургон. Зашумел двигатель.
Держа Данко на прицеле, негр проводил его обратно к Ридзику.
- Где вы так долго шлялись, ребята? А то мне уж тут малость одиноко стало, - встретил их Ридзик.
- Заткнись, - сказал Салим. - Ну что, уладили? Тот, что привел Данко, покачал головой:
- Ни фига.
"Вот черт", - подумал Ридзик. И стал размышлять, что делать дальше. Если Бритоголовые задумают пришить его, то на месте стоять он не собирается.
- Вот зараза, - сказал Салим. - Брат Абдул будет очень недоволен. Так что придется сообщить вам, мистер Москва, что вы не оставляете нам особого выбора. "И мне тоже", - подумал Ридзик.
- Выбора? - переспросил Данко.
- Да, старик, выбора. Прежде наши отношения с Виктором были чисто деловыми, а теперь нам придется встать на его сторону, - он убрал револьвер от головы Ридзика. - Раз вы упорствуете, то мы должны помочь ему - и мы будем за него драться.
- У вас есть другой выход, - ответил Данко.
- Не думаю, старик.
- Можете отдать Виктора мне. И забыть про него. У вас ведь найдется и достаточно других, вроде него. В самой Америке.
- Отлично, - заметил Ридзик, немного повеселев от того, что между его виском и дулом револьвера образовалось некоторое расстояние. - Просто обалденно. Мило и удобно. Русские с Бритоголовыми устраивают свои дела, а мы остаемся по уши в дерьме.
Бритоголовые проигнорировали предложение Данко и возмущенную тираду Ридзика. Они двинулись к фургону.
- Отдайте мне оружие, - сказал Данко.
- И мне тоже...
Бритоголовые обернулись, поднимая свои пушки. На мгновение Ридзик даже испугался, что они начнут палить.
- Но вовсе не обязательно сразу. Знаете, перешлите его позже. Не волнуйтесь. Салим усмехнулся:
- Не тревожься, старик. Вы, ребята, свое слово сдержали. Мы тоже так сделаем. Абдул - человек чести, - он разрядил их пистолеты и бросил пули на бетонный пол. Двигатель фургона взревел и тот покатил через пустынный гараж К выходу.
Ридзик подождал, пока эхо слегка утихнет, затем подобрал свой револьвер и пару патронов.
- По заднице бы вам надавать, вот что, - произнес Ридзик нормальным разговорным тоном, таким, которым: обычно произносят фразы типа: "Пожалуй, поеду я домой на шестом номере" или "Надо глянуть, не идет ли чего интересного по телевизору вечером", - но в душе он был зол, очень зол.
- Попробуйте, - кратко предложил ему Данко.
Ридзик с трудом сдерживал свой гнев - и наконец, уже за рулем автомобиля, разразился:
- Насрать мне на то, что они отдали нам оружие, - он со всех сил надавил на газ и машина стремительно прокатилась по склону и выскочила из гаража. Это те же самые типы, что убили Галлахера! - он перешел на крик и его голос заполнил автомобиль. - А вы! - Данко молча заряжал свой пистолет. Словно никакого Ридзика рядом и не было. - Вы! Отдали мне этот собачий ключ, не сказали мне о нем ни слова, а потом оказывается, что все вокруг готовы из-за него человека прикончить.
- Был определенный риск, - отозвался Данко.
- Никакой не "определенный", черт вас побери! Это для меня был риск, Ридзик резко ворвался в поток уличного движения, не обращая внимания на возмущенные гудки других автомобилей. Он трахнул кулаком по баранке. - Я даже не понимаю, как вы вообще можете называть себя ментом. В этой стране мы доверяем, черт возьми, своим партнерам. Мы им не врем, ничего от них не скрываем и не бросаем их на фиг, когда какой-нибудь лысый говнюк тычет им в ухо пистолетом, - Ридзик оторвал руку от баранки и выловил что-то из кармана. - Вот, - сунул он ключ в ладонь Данко. - В будущем держите его у себя.
Наступила тишина. Ридзик надавил на клаксон, пытаясь заставить идущую впереди машину двигаться побыстрей.
- Я думал, что могу на вас положиться, - сказал Данко.
- Это что? Что-то вроде комплимента?
- Да.
- О, спасибо, сэр.
Данко то ли не понял сарказма, то ли решил проигнорировать его:
- Пожалуйста.
Ридзик немного успокоился.
- Так о чем вы с Виктором поговорили? Данко тупо посмотрел на Ридзика, словно вдруг перестал понимать английский:
- Теперь давайте навестим Татамовича в больнице. Ридзик вздохнул:
- А вы, знаете ли, просто сукин сын.
Первым, на кого они наткнулись, придя в больницу, оказался старый приятель Арта Ридзика - Неллиган. Он сидел в небольшой комнатке рядом с реанимацией в окружении изрядной чашки кофе, пары журналов и пепельницы. Помимо него в той же комнате расположился еще один полисмен - в форме - которому, казалось, было на все наплевать. За окошком виднелась больничная палата. Первую постель занимал Татамович. Русский, вероятно, пребывал в состоянии комфорта: над ним заботливо склонилась прелестная светловолосая медсестра. Что она делала, Ридзик различить не смог. Но рассмотрел ее попку с одобрением.