С тех пор, как исчез Никтер, слухи о Дарте Скабрусе, и о том, что происходит в его лаборатории, плодились и распространялись со скоростью света. Сегодня утром Джура слышал, как Пергус Фроде, техник из посадочного ангара Академии, рассказывал одному из Владык, что Скабруса посетили два охотника за головами, которые потом не вернулись на свой корабль прошлой ночью. А теперь еще и Киндра сказала Джуре, что она видела двух чужестранцев: вифида и девушку, направлявшихся в башню. Они несли с собой что-то, но никто не знал, что именно.
Это был только вопрос времени, рано или поздно, но это узнают.
После тренировки на световых мечах, Джура постарался остаться один и спрятался перед главным входом в башню, под покрытыми коркой снега каменными блоками. Холод его нисколько не беспокоил. Он дал ему время подумать и сосредоточиться. Джура уже решил, что не собирается провести свою жизнь в страхе, боясь быть уязвимым Скопиком. Если он больше не собирается зависеть от забрака, то он должен изменить правила игры. Конечно, он не мог противостоять ему сейчас, когда-тот загнал его в угол. Скопик получит свое, но только после того, как Джура выяснит, что происходит внутри башни. Он решил, что устроит личную встречу с забраком и расскажет Скопику все, добившись его доверия и расположения. И, когда Скопик потеряет бдительность, подумал Джура со злорадством,…то. Что?
Убьет его?
Возможно.
Или просто унизит тем же способом, каким Скопик унизил Джуру.
В любом случае, это можно осуществить по-разному.
Есть много вариантов. Джура даже не мог предположить, двадцать минут назад, что ему удастся незаметно подняться на турболифте наверх. Он начал пробираться внутрь лаборатории. Свечи и факелы освещали помещение мерцающим, прерывистым светом. Он был обеспокоен тем, что его смогли услышать — лифт едва ли работал тихо — но еще до того, как открылись его створки, он услышал чей-то крик, и шум от ударов по металлу. Звук отражался от окон и каменного потолка, заглушая все остальные шумы.
Джура крался в тени, прокладывая свой путь между нагромождениями оборудования, пока не смог различить силуэт Повелителя Скабруса и еще какой-то девушки, стоявших рядом с тем, кто был в клетке, и очень походил на зверя. Он и был источником всего этого шума.
Джура остановился, напрягся, стараясь рассмотреть все более внимательно.
Зверем в клетке был Никтер.
Никтер бился в своей маленькой тюрьме, кричал, корчился и издавал звуки, которые лишь слегка напоминали слова. Кровь текла по его лицу, запекаясь на щеках, выглядя так, словно он сидел под мерцающей красной свечой. Он был наполовину голый, его обнаженный торс блестел от пота.
Но самое отвратительное было в трубках.
Они выходили прямо из спины: очень длинные, они тянулись от позвоночника прямо к какому то механизму с большой прозрачной колбой на его вершине. Скабрус что-то делал с ним, держа в руках какой-то предмет, который Джура не мог распознать, а затем поместил его в колбу. Жидкость в нем начала бурлить, изменила цвет, стала вдруг светиться и потекла через трубки в позвоночник Никтера.
Крики прекратились.
Джура видел, как Никтер рухнул на пол клетки, замер и затих с наполовину закрытыми веками, приоткрыв рот. Теперь единственным источником звука оставался высокий ритмичный гул работающего механизм. Джура наконец смог выдохнуть, после того, как его дыхание прервалось в последние десять секунд.
Ему не нужно было подходить ближе, чтобы понять, что Вим Никтер — мертв.
Зо смотрела на умершего в клетке. Его глаза были, все еще, приоткрытыми, остекленевшими и безжизненными. Его губы отвисли — по ним стекала кровь. Мертвенная бледность уже стала распространяться по лицу, придавая коже бледно-серый оттенок.
Как ей казалось — крики орхидеи в её голове продолжались.
Она не могла пошевелиться, не могла думать. Ничто в ее работе на Марфе не готовило ее к такому. За последние сорок восемь стандартных часов, ее обычное существование стало кровавой пародией на реальность.
Ее глаза уставились на стеклянную колбу, куда Скабрус бросил цветок. Его там больше не было — жидкость, казалось, впитала его, растворила. Но она до сих пор слышит его, где бы он ни был и чтобы, ни случилось с ним. Он кричал, умоляя ее сделать что-то, чтобы помочь ему, чтобы остановить боль.
Горячо, Зо, я горю, СГОРАЮ…
Скабрус наблюдал за колбой.
А в клетке мертвый юноша внезапно очнулся и сел.